Октября 3. Виделся с А.В. Казадаевым, который с жаром вспоминал о прежней жизни А. за 36 лет перед сим и говорил об этом с такими подробностями, как будто это теперь было, что А. имел великолепный экипаж, серых лошадей три или четыре четверки, гусаров, егерей, музыку, концерты, стол на 40 персон и проч.
Читал Записки Мура о Байроне.
5. Обедал у доброго Сенявина, который опять возобновил воскресные обеды. Он показался мне в здоровье слабее того, как был перед выездом для леченья, здесь начал лечиться по системе Ганемановой. Стол был лучше гостей. Здесь встретился с Кайсаровым, с бельмом (знак очевидный нехорошей его души); встреча наша ограничилась одним ручным приветствием.
8. В 1772 году А. приехал в Москву, имея от роду 6 лет. В 1830 г. 26 августа наступил 64-й год.
Государь, находясь в Москве, велел ее оцепить и никого туда не выпускать, не впускать, кроме съестных припасов, для коих учреждены особые рынки.
14. Объявлено, что государь выехал из Москвы 8-го числа и выдерживает карантин в Твери и что около Петербурга поставлена военная команда дли невпущения не выдержавших карантина. Цены на живность поднялись.
В газете французской сказано, что в Париже со всех церквей кресты сняты и что смертная казнь уничтожена и закон о святотатстве отменен. Бельгийцы не приняли предложения принца Оранского и гордо отвечали, чтобы прежде он войска распустил и что все подписанное королем отцом его послужит лишь к умножению их раздражения.
15. В Москве большое старание о прекращении холеры. В Петербурге объявлено, что заразы нет.
18. Объявлено, чтобы в Царское Село без билета из Главного штаба никто не ездил. Указ о выпуске за границу золотой, серебряной и платиновой монеты без платы.
19. Был у Ал. В. Казадаева и пробыл около двух часов, в разговорах с Неваховичем, евреем богатым, сочинителем Сульйотов; между прочим Ал. Вас. дал его перевода сочинение Гердера, печатное, и свое о училищах письменное.
20. Прочитана рукопись о учебных заведениях. Слог плавный и сильный, много хороших мыслей.
Государь из Москвы возвратился в Царское Село.
22. Был у графа Оппермана, который чрез адъютанта пригласил приехать вечером, в которое время и приехал, но только несколько рано, в 7 1/2 часов, почему и принужден был около получаса ожидать. Позван будучи, принят с низким поклоном и извинением, что поутру, по причине больших занятий своих, не мог меня принять; просидели наедине с ним около 1 1/2 часа и говорили о разных делах: о холере, политике, походе Паскевича против горцев с картою в руках и пр.
26. Обедал у Д.Н. Сенявина, где встретился с Дружининым и с ним поцеловался, с моей стороны, кажется, непритворно, но с его не совсем того. Добрый хозяин посадил нас за обед вместе; но тут были два старика генеральских чинов, которым не понравилось, что старый полковник сел выше их. Бельмоглазый сидел на другой стороне, между двух женщин, прямо против меня. После обеда он отправился вместе с Дружининым; это заставило меня отменить намерение сделать ему визит. Хозяин их провожал в переднюю, но моего отъезда не заметил, да и вообще, кроме его, никто мной не занимался в наружности; напротив того, малороссиянин Бычинский, за высшее место за столом, после обеда оказал почти явное неудовольствие.
Послал к Анне Францевне 20 бергамотов и арбуз, которая охотно приняла и просила к себе.
27. Получил письмо от зятя, в котором пишет, что от хлопот, по случаю холеры, простудился и что в Коломне открылась эта язва, от коей умерло 10 человек. Занимался чтением глубокомысленного Гердера, которого сочинение, переведенное темно на наш язык, не во всех местах понятно. Начал читать 2-й том "Истории русского народа". Сочинитель слогом негладким и невыработанными словами также нападает на сладкоречивого Карамзина, как и в первом томе.
30. Обедал у Ив. Ф. Шамшина, где был Михельсон, который изъяснял свое беспокойство насчет упадка пожарных акций, которые продавались от страхового общества по 200 р., но после возвысились курсом до 1200 р. и выше; г-н Михельсон купил сих акций по сей цене 30, но ныне они упали в курсе до 150 рубл. В 7 часов сделан визит А.Ф. Клейнмихель, но беседа была сухая, все о старине и о веселой нашей жизни за 35 лет перед сим; кажется, что А. был очень немил, выпустил несколько даже и смелых слов при ее дочери, у которой и руки не попросил. При этом находилась генеральша Эйлер, жена служащего под начальством Клейнмихеля генерала Эйлера, молодая и недурная собой, но рослая и слишком толстая дама, у которой полный и румяный подбородок с нежностью покоился на таковой же шее. При прощании был от хозяйки приглашен впредь ее навещать, но о знакомстве с сыном ее она ничего не упомянула.
Свободное копирование
