Поезд тем временем незаметно подходит к Питеру. Вот наш вагон уже втянулся под навесы длинных пассажирских платформ. Вдоль платформы, у которой мы останавливаемся по обеим сторонам, оставляя широкий проход в середине, выстроились матросы 2-го Балтийского флотского экипажа. Командир экипажа Максимов, молодой офицер из прапорщиков флота, с азартом делающий карьеру на революции, выступает вперед, пересекает путь В. И. Ленину и произносит приветственную речь. Он заканчивает ее курьезным выражением надежды, что Владимир Ильич войдет в состав Временного правительства. На наших лицах появляются улыбки. "Ну, -- думаю, -- покажет вам Ленин участие во Временном правительстве. Не обрадуетесь!" И действительно, когда на следующий день Ильич публично развернул свою программу, то Максимов, выскочка и политический ребенок, поместил в буржуазных газетах письмо, открещиваясь в нем от встречи В. И. Ленина и объясняя свое участие в этом неведением о проезде Ильича через Германию. Но матросы-массовики не имели основания раскаиваться, так как уже тогда они видели в Ленине своего признанного вождя.
В ответ на пожелание о вступлении в состав Временного правительства тов. Ленин громко бросает боевой лозунг:
-- Да здравствует социалистическая революция!
На вокзале масса народу. Преобладает рабочая публика. В. И. Ленин проходит в "парадные покои" Финляндского вокзала, где его приветствуют представители Петроградского Совета: Чхеидзе и Суханов. Он кратко отвечает, снова заканчивая восклицанием: "Да здравствует социалистическая революция!"
Наконец, с тем же лозунгом он обращается к тысячной толпе, собравшейся на площади перед вокзалом, чтобы приветствовать вождя российского пролетариата. Эту речь он произносит, стоя на броневике. Ряд закованных в сталь автомобилей вытянулся у Финляндского вокзала. Лучи их прожекторов прорезают вечернюю темноту и бросают длинные снопы света вдоль улиц Выборгской стороны.
Товарищ Ленин уезжает в цитадель большевизма, бывший дом фаворитки царя Кшесинской, после Февральской революции занятый нашими руководящими партийными учреждениями. Вслед за ним я тоже отправился туда. Ехавший со мною в трамвае "новожизненец" Суханов кисло брюзжал по поводу ленинских речей. Особенное недовольство вызвал в нем призыв к социалистической революции.
Вспоминая Суханова, каким он был во время войны, я положительно не узнавал его. Начав свою публицистическую деятельность народником, он все больше и больше приближался тогда к марксизму, пока наконец не занял вполне приличную антиоборонческую позицию.
Открыто высказав Суханову сожаление по поводу того, что он так резко отошел от нашей партии после Февральской революции, к которой явно тяготел во время войны, я услышал проникнутый горечью ответ:
-- Такие выступления, как сегодняшние речи Ленина, еще больше отчуждают и удаляют меня от вас.
Непримиримость и раздражительность Суханова указывали на то, что он окончательно и безнадежно скатился в яму обывательского. понимания революции и горьковско-интеллигентского нытья.
Свободное копирование
