Приезд в Россию В.И. Ленина - 1

   -- Сегодня вечером в Петроград приезжает Ленин, -- сказал мне Л. Н. Старк.

   Это было 3 апреля 1917 года.

   Поехали на Финляндский вокзал. Там, как всегда, было людно и шумно.

   В вагоне Каменев рассказывал о Владимире Ильиче и посмеивался над встречей, которую ему готовили петербургские товарищи:

   -- Надо знать Ильича, он так ненавидит всякие торжества.

   В оживленной беседе дорога прошла незаметно, и вот в сумерках уже заблестели огни Белоострова. В станционном буфете собралось довольно много народу: Мария Ильинична[1], А. Г, Шляпников, А. М. Коллонтай -- всего до двадцати ответственных работников партии. Все были в оживленном, приподнятом настроении. Для большинства приезд В. И. Ленина явился полной неожиданностью. Зная о неимоверных затруднениях, чинимых правительствами Антанты к возвращению крайних левых эмигрантов в Россию, мы очень беспокоились за наших вождей и, каждый день остро чувствуя настоятельность их приезда, в то же время мирились с мыслью, что едва ли это осуществится так скоро. Остроумная идея проезда через Германию нам как-то не приходила в голову, настолько мы свыклись с мыслью о непроходимых барьерах, установленных войной между воюющими государствами. И вдруг оказалось, что для наших товарищей открылась реальная возможность скорого возвращения в революционную Россию, где они были так нужны и где их места пустовали.

   Однако тогда даже не все партийные товарищи сочувственно относились к проезду через Германию. Мне в тот же день пришлось услышать голоса, осуждавшие это решение по тактическим соображениям, в предвидении чудовищной кампании лжи и клеветы, действительно не замедлившей обрушиться на нашу партию.

   Но все равно, не будь этого повода, у наших врагов всегда нашелся бы другой. Решение В. И. Ленина как можно скорее, любым способом добраться до России было безусловно правильно и как нельзя более отвечало настроению большинства партии, которой недоставало ее признанного вождя.

   И вот раздался первый звонок, предвещавший приближение поезда. Мы все вышли на перрон... Здесь, оживленно переговариваясь под сенью широкого красного знамени, толпились рабочие Сестрорецкого оружейного завода. Они за несколько верст пришли пешком для встречи своего любимого вождя.

   Наконец быстро промчались три ослепительно ярких огня паровоза, а за ним замелькали освещенные окна вагонов -- все тише, все медленнее. Поезд остановился, и мы тотчас увидели над толпой рабочих фигуру В. И. Ленина. Высоко поднимая Ильича над своими головами, сестрорецкие рабочие пронесли его в зал вокзала. Здесь все приехавшие из Петрограда друг за другом протискивались к нему, сердечно поздравляя с возвращением в Россию. Мы все, видевшие Ильича впервые, на равных правах с его старыми партийными друзьями и родственниками целовались с ним. Он был как-то безоблачно весел, и улыбка ни на одну минуту не сходила с его лица. Было видно, что возвращение на родину, объятую пламенем революции, доставляет ему неизъяснимую радость...

   Окружив Ильича, идем в его вагон.

   Едва войдя в купе и усевшись на диван, Владимир Ильич тотчас накидывается на Каменева.

   -- Что у вас пишется в "Правде"? Мы видели несколько номеров и здорово вас ругали...[2]