Нас положили на полу между лавками и доставили в Симферополь в госпиталь, где нас ожидали лечение, тепло и,уют. Моя сквозная рана на правой ноге, засоренная кусками грязной одежды и белья и пробывшая неделю без перевязок, дала огромное нагноение, так что было действительно страшно смотреть. Не говоря о подробностях, упомяну только общий ход моей госпитализации.
В марте 1920 г., когда военно-политическое положение Крыма казалось очень шатким, было решено тяжелораненых эвакуировать за границу. Нас погрузили в санитарный поезд и перевезли в Севастополь. В этом поезде мы прожили несколько дней.
Тем временем положение Крыма несколько укрепилось. Эвакуация была отменена, и нас выгрузили в Севастополе. Поместили в госпиталь, который назывался "Второй Одесский хирургический госпиталь". Размещался он в бывших морских казармах. Здесь я лечился до середины июня. Своими "ангелами-хранителями" и целителями я считал искусного и терпеливого, я сказал бы самоотверженного, доктора Лебедкина и милую, отзывчивую сестру милосердия Фрей.
За полгода пребывания в двух госпиталях мне были сделаны три больших операции под полным наркозом. После каждой операции доктора дарили мне на память несколько кусочков моей собственной кости, и у меня набралась целая коробочка весьма оригинальных сувениров.
При лежании на госпитальной койке рана и многие дополнительные хирургические разрезы не причиняли серьезной боли, но при перевязках сестрица Фрей протягивала сквозь ногу длинные тампоны из марли. Боль при этом была адская: хотелось взвиться под потолок или вовсе исчезнуть. Потом меня возвращали в палату, и боль постепенно стихала.
Свободное копирование
