Выступление нашего полка на фронт предполагалось когда-то в июле, но я туда попал на полтора месяца позже, ибо несколько наших солдат, включая меня, были в июле-августе посланы из Харькова в Ростов-на-Дону на пулеметные курсы. Ростов - город хороший, но более всего меня в нем поразили огромные пирамиды гигантских арбузов, сложенные на берегу Дона.
На наших пулеметных курсах было 80 учащихся, разделенных на 8 групп, с особым инструктором для каждой. Изучали мы два английских пулемета: более сложный "викерс" и более простой "льюис" (по 4 группы для каждого типа). Я, конечно, не мог быть и не был хорошим стрелком, ибо для этого нужны зоркие глаза и сильные руки, а у меня не было ни того, ни другого. Всё же свой экзамен - стрельба по мишеням - я после 3-х недельного обучения благополучно выдержал и хотел возвращаться в полк, но начальник курсов, капитан, просил меня остаться еще на 3 недели, теперь уже в качестве инструктора.
И вот у меня, вдобавок к бывшим ученикам истории и русского языка, появились 10 учеников по предмету пулеметной стрельбы. Это были недавно мобилизованные рабочие какого-то ростовского металлургического завода. Они еще не получили солдатской формы и были в своих летних рубахах. Вихрастые, молодые, веселые, сильные, ловкие парни, они легко и быстро схватывали мою пулеметную науку, и на экзамене щит моей группы оказался лучшим из всех восьми щитов по точности попаданий. Я, конечно, возрадовался и возгордился, но тут над моей головой нависла угроза педагогического конфуза. По окончании экзамена капитан сказал: "Ну, а теперь будут стрелять инструктора". Я содрогнулся: в результате этого состязания оказалось бы, что мои ученики были стрелки лучше всех, а их инструктор был бы хуже всех инструкторов! Я тихонько попросил начальника курсов разрешить мне не участвовать в состязании. Он удивился и спросил: "Пушкарев, почему?" Я ответил: "Для этого есть очень веские основания". Не знаю, догадался ли он, или просто не хотел принуждать меня, но он исполнил мою просьбу и избавил меня от возможного конфуза.
Он предложил мне остаться в Ростове еще на три недели, чтобы провести обучение еще одной группы пулеметчиков, но я просил отпустить меня в полк, чтобы наши солдаты не сказали: "Вишь, сукин сын! Пошел на войну добровольцем, а воевать не хочет - отсиживается в тылу". Благожелательный начальник меня отпустил, и я покинул Ростов.
Теперь мне надо было разыскать наш полк, но по пути я хотел посетить Харьков и наши родные курские места. На одной из железнодорожных станций между Белгородом и Курском нашел написанное на стене четверостишие местного стихотворца, который так формулировал лозунги и результаты большевицкой революции:
Смерть кадетам
Власть - советам
Деньги большевикам,
А х... мужикам
Свободное копирование
