Когда немецкие войска в конце февраля подошли к границам губернии и перешли их, среди советских "вооруженных сил" и администрации воцарилась дикая паника: и те, и другие поспешно бежали на север, к Курску, тогда как население спокойно ожидало грядущие события. Немцы заняли Белгород, большой уездный город Курской губернии (в 50-ти верстах от Прохоровки) и продвинулись ещё немного на север.
Помню разговор в нашем дворе: один крестьянин быстрым шагом подходит к другому и с волнением говорит ему: "Слыхал? Немцы идуть, ужо Белгород взяли!" А тот успокоительно отвечает: "Ну так што ж што идуть?! Они идуть не для войны, а для порядку..." Видно, он ждал больше порядка от немцев, чем от ленинской "рабоче-крестьянской" власти.
Итак, в нашей Прохоровке в течение 2-х недель не было никакого правительства - ни царского, ни временного, ни советского, ни украинского, однако не было никакой анархии: все жили тихо и спокойно. Меня по-прежнему никто пальцем не тронул. Целыми днями я занимался подготовкой к государственным экзаменам, а по вечерам беседовал со своей милой и тихой Гашей.
К середине марта выяснилось, что Прохоровка остается в составе РСФСР, а следующая станция Кустарная в 25-ти верстах к югу от Прохоровки будет пограничным украинским, т.е. фактически немецким пунктом.
Я решил, что нужно бежать на юг, чтобы по возвращении большевиков не попасть в число жертв "еремеевской" ночи. Впоследствии узнал, что вернувшиеся в Прохоровку большевики убили несколько местных купцов и я, весьма вероятно, был бы одной из первых жертв.
Свободное копирование
