Я полюбил страдание - 22

Как я уже говорил раньше, у меня никогда не было и мысли о священстве, но  слова Преосвященного Иннокентиях принял как Божий призыв устами архиерея и, ни  минуты не размышляя, ответил: "Хорошо, Владыко! Буду священником, если это  угодно Богу! "

Впрочем, позже я говорил с Владыкою о том, что в моем доме живет моя  операционная сестра Велецкая, которую я, по явному, чудесному повелению Божию,  ввел в дом матерью, радующеюся о детях, а священник не может жить в одном  доме с чужой женщиной. Но Владыка не придал значения этому возражению, сказав,  что не сомневается в моей верности седьмой заповеди.

Уже в ближайшее воскресенье, при чтении часов, я в сопровождении двух  диаконов, вышел в чужом подряснике к стоявшему на кафедре архиерею и был  посвящен им в чтеца, певца и иподиакона, а во время Литургии  -  и в сан диакона.

Конечно, это необыкновенное событие посвящения во диакона уже получившего  высокую оценку профессора, произвело огромную сенсацию в Ташкенте[1], и ко мне  пришли большой группой студенты медицинского факультета во главе с одним  профессором. Конечно, они не могли понять и оценить моего поступка, ибо сами  были далеки от религии. Что поняли бы они, если бы я им сказал, что при виде  кощунственных карнавалов и издевательств над Господом нашим Иисусом Христом, мое  сердце громко кричало: "Не могу молчать! " И я чувствовал, что мой долг  -   защищать проповедью оскорбляемого Спасителя нашего и восхвалять Его безмерное  милосердие к роду человеческому.