Дневник. 1941 - 8

27–28 июля.

Ничего существенного. Была речь Гитлера, в которой занятие Москвы отложено еще на месяц, по причине плохих дорог. В начале войны он обещал в течение месяца занять Москву. Не знал, бедняжка, что в России плохие дороги. Я ему очень сочувствую! Интересно, какую причину он выдумает, когда придет 22 августа? Наверное, дожди помешают. Лишь бы они только шли. А то, не дай бог, не будут идти, что тогда делать будем? Придется крепко головку поломать!

Ну, материал для расстрела готов!

По дну каньона, вдоль которого вытянулся город, течёт поток, образованный ключевыми водами. По совместительству он и улица, Поток-Ирва. Поток упоминается в дневнике. Впрочем, так было. Поток нынче исчез. То ли ключевые воды иссякли, то ли в трубы его упрятали. В общем, мостовая там. А название сохранилось, не по такой уж старой памяти. В детстве мы с «графами потоцкими» — соседскими мальчишками — такие запруды в потоке возводили! Барахтались там, пока старшие разгон не устраивали: поток-то ещё и функции городской канализации исполнял...

Рогатка, по В. Далю, «огорожа вокруг города, с проездами». Термин по-прежнему используется кременецкими старожилами. А за рогаткой — дороги на Дубно, Почаев, Шумск, Вишневец. Мы будем встречать эти названия в дневнике. У Дубенской рогатки находилась тюрьма, добротная, каменная, надёжная. Пользовались ею широко и успешно многие сменявшие друг друга власти, немало в том месте лежит костей. «Прокатиться на Дубенскую» и означало — поселиться в этом заведении.