2 октября 1918 года, именье Жиро
Кажется, окончательно решила зиму жить в Москве. Укрепила еще Маня: 'Учись, пока можно, а деньги - дело наживное, притом неизвестно, что будет на следующий год', - говорит она.
На весь год денег не хватит. Но это еще полбеды, можно занять у кого-нибудь, в будущем расплачусь. Думаю все-таки заниматься немецким, хотя это удовольствие будет стоить 50 рублей в месяц.
19 октября 1918 года, Москва
Наконец-то вырвалась из имения и уехала в Москву. Целую неделю жила там без дела из-за вещей, потому что не мог толково распорядиться Василий Иванович.
Такого субъекта, как Василий Иванович Груздев, мне приходится встречать впервые. У него бесконечные проекты... фантазии... А не видит того, что рядом делается. Он совершенно неспособен к упорному добивающемуся труду. У него все с налета, все сразу, а если не выходит, то охладел и все бросил. Он не может быть организатором какого-либо дела, у него нет терпения к мелкой начальной работе. А организовывать дело - и значит устраивать его во всех мелочах, деталях, которые необходимы в начале, а потом уже остается главная цель.
Да, итак, я в Москве. Теперь начну заниматься. Народ на курсах есть, но, конечно, очень мало. Лекции посещают человек шесть-восемь, но, я думаю, число будет увеличиваться, потому что еще подъедут. Как хорошо, что я сейчас могу учиться и не служить. Ведь такое счастье всецело отдать себя курсам, не думая ни о какой службе. Заработанные 1000 рублей надо распределить на весь год, а также оставить на языки и математику. Математикой хотелось бы заняться, чтобы иметь дополнительный экзамен, который нужен для инженерного отделения Петровской академии, куда мне бы хотелось поступить после своих курсов.
20 октября 1918 года, Москва
Я люблю свою жизнь распределять заранее, все привести в стройную систему. Сейчас у меня распределено так: на первой очереди стоит окончание моих курсов, если можно, то в три года. Хотя это очень смелое предприятие (у меня осталось 19 экзаменов), но почему не дерзнуть, ведь все в наших руках. По окончании Голицынских курсов (74) поступаю на инженерное отделение Петровской сельскохозяйственной академии. Прохождение этого отделения необходимо агрономам для более широкого знакомства с агрономическим делом.
И потом я еду за границу для ознакомления с тамошним хозяйством, там многому научусь. А потом приезжаю в Россию с большим запасом знаний, которые и применяю на деле.
27 октября 1918 года, Москва
Сейчас только что приехала с Богородской фермы, там наши пололки (слушательницы) устраивали прощальный вечер.
Какие знакомые и милые картины и лица... Сколько воспоминаний нахлынуло сразу... Каждое место чем-нибудь ознаменовано. Вспоминаются Валины стихотворения:
Прошло шесть месяцев с тех пор,
Когда впервые робкий взор
Увидел этот серый дом,
Стоящий сумрачным крестом...
Но были кельи хороши...
Когда же 33 души
Влились потоком в серый дом,
Иная жизнь зажглася в нем.
Я теперь все больше начинаю приходить к выводу, что я практик-агроном, мне нужна творческая работа в поле, близко к природе. Нет, я не рождена для кабинетной работы. Я жажду кипучей административной деятельности, именно административной... Я чувствую, что с удовлетворением могу работать только там, где можно распоряжаться, вносить частицу своей инициативы, своей воли. Быть только исполнительницей чужих распоряжений для меня тяжело, потому что это подавляет личность. Конечно, не всегда и во всем я могу быть инициатором, мне еще очень многому надо учиться и работать под руководством опытных учителей, а не таких, каким был Василий Иванович. Если бы я лето проработала на ферме, то получила бы гораздо больше в смысле порядка и дисциплины, но средств здесь скопить не могла бы, потому что они получали только 150 рублей при своем столе, а я на всем готовом - 400 рублей... Только заработанные в именье Жиро деньги позволяют сейчас мне жить в Москве.
30 октября 1918 года, Москва
За стеной кто-то из студентов (я живу в смешанном общежитии) играет на мандолине. Нежные, певучие звуки... И так захотелось музыки, в театр. Ведь я не была в театре больше полугода! Эта тоска по хорошей музыке являлась часто и летом, когда откуда-нибудь донесутся тихие звуки...
Люблю я музыку за то эстетическое удовольствие, которое она доставляет. Она помогает забыть все мелочи и унестись мыслями далеко-далеко.
31 октября 1918 года, Москва
Нынче я весь день голодна. И это ужасное ощущение голода... Начинает сосать, чувствуешь, что ты ослабеваешь, не можешь заниматься. А ощущение пустоты в желудке все больше и больше. Съела репу и морковь, как будто голод утолен, но не прошло и часу, опять начинается это медленное сосание.
Это острое ощущение голода возникает потому, что к нему еще не привыкла, ведь все лето мне не приходилось голодать, но со временем это состояние станет обыденным, а потому и мало ощутимым.
Свободное копирование
