Летом мы с Валей совершали далекие прогулки, много читали. Я написала несколько рассказов. Один рассказ о буровике, бывшем воре, я решила предложить в областную газету Караганды.
Редактор принял меня приветливо, прикинул, что рассказ подвала на два, тут же его прочел. Рассказ ему явно понравился.
Он поинтересовался, по какой статье я сидела. Я коротко рассказала о себе.
— В Караганде живет несколько хороших московских журналистов и писателей с «минус 39» в паспорте, — сказал редактор. — Мы их печатаем. Идем навстречу людям. Когда я даю свою фамилию, когда заместитель или секретарь редакции. Гонорар, конечно, пополам. Не обижаем их. Под ваш рассказ я могу дать свое имя.
Я с удовольствием разглядывала этого редкостного мерзавца. Потом встала и, вырвав, не без усилия, рассказ из его цепких пальцев, спрятала его в сумку.
— Те писатели, о которых вы говорили, мужчины? — поинтересовалась я.
— Да, вы первая женщина, и такая талантливая.
— Спасибо за комплимент. Если бы я была мужчиной, то набила бы вам морду. Желаю вам всего самого плохого!
И я ушла из редакции.
В Дагестане меня печатали под моим именем. В «Кировоградской правде» тоже, да им еще приходилось переводить на украинский язык. В Саратове, когда мы жили в селе Александров Гай — на границе с Казахстаном, саратовская газета «Коммунист» напечатала мой очерк «Степные табуны». Очерк удался. Понравился всем в области. Один из саратовских поэтов Тимохин долго раздумывал, откуда в Алгае взялась В. Петринская. Ой отправился к нашей соседке, вдове писателя, и от нее узнал, что Валентина Мухина замужем за В. Петринским и сейчас они живут в Алтае.
Тимохин сразу доложил редактору.
Уже набранный следующий очерк «Трактористы» рассыпали, и меня больше не печатали.
Рассказов у меня набралось бы на довольно увесистый томик, но… меня нигде не печатали.
Меня арестовали, когда я была, в сущности, начинающим писателем. Но теперь мне уже было сорок три года, а я, выходит, все еще начинающий писатель.
К осени от таких раздумий я впервые в жизни пала духом. В результате этой же осенью, кажется, в ноябре, пустяшный грипп — и температура-то всего 37,2 градуса — вызвал грозное осложнение — воспаление почек.
Болела я очень тяжко. Больница в Долинке не помогла. Муж отвез меня в Караганду, в клинику при мединституте.
Свободное копирование
