За несколько лет до происшествия с башмаками и дядей Ахмедом, когда я была еще крохой лет четырех, к нам однажды заглянул гость. Это был близкий друг моего отца по имени Гюбан, который частенько к нам наведывался. В сумерках он стоял и разговаривал с моими родителями, когда мама посмотрела на небо, увидела, что всходит планета Макал Хидхид, и сказала, что пора бы уже загонять ягнят.
— Давайте я сделаю это за вас, а Уорис мне поможет!
Я надулась от гордости, ведь не мальчиков, а меня выбрали, чтобы помочь папиному другу управиться со стадом. Он взял меня за руку, и мы пошли прочь от хижины — туда, где собрались животные. Обычно я бегала повсюду одна, как дикий зверек, но уже темнело, мне было страшновато, и я держалась поближе к Гюбану. Вдруг он сбросил свою куртку, расстелил ее на песке и сел. Я удивленно посмотрела на него, смутилась, но все же спросила:
— Почему ты сидишь? Уже темнеет, а нам надо запереть скотину в загоне!
— Времени хватит. Мы это мигом сделаем. — Он подвинулся и похлопал по свободному месту. — Садись-ка сюда.
Я неохотно подошла. Но в детстве я очень любила сказки и решила, что сейчас как раз можно послушать одну из них.
— А ты мне расскажешь сказку?
— Если ты сядешь, — Гюбан снова похлопал по куртке, — то расскажу.
Я села рядом, и он сразу же попытался повалить меня на куртку.
— Я не хочу ложиться, я хочу слушать сказку! — заупрямилась я и рывком поднялась.
— Ну-ну, успокойся. — Его рука легла на мое плечо. — Ложись и смотри на звезды, а я расскажу тебе сказку.
Я вытянулась, положив голову на его куртку и зарывшись ногами в холодный песок, и смотрела на мерцающий Млечный Путь. Небо из темно-синего становилось черным, вокруг нас бродили овцы с ягнятами, а я с нетерпением ждала, когда же начнется сказка. И вдруг лицо Гюбана закрыло от меня Млечный Путь. Он протиснулся у меня между ногами и сорвал повязку, обмотанную вокруг талии. Потом я ощутила, как на мою промежность давит что-то твердое и мокрое. Я замерла, не понимая, что происходит, но догадываясь, что это что-то очень нехорошее. А давление все росло, пока я не почувствовала острую боль.
— Я хочу к маме!
И вдруг меня затопила теплая жидкость, а в ночном воздухе разлился резкий тошнотворный запах.
— Ты сделал на меня пи-пи! — закричала я в ужасе, вскочила на ноги и принялась тереть набедренной повязкой между ногами, избавляясь от вонючей жидкости.
— Нет, что ты, все хорошо, — прошептал он и схватил меня за руку. — Я просто хотел рассказать тебе сказку.
Я вырвалась и побежала к маме, а Гюбан погнался за мной, пытаясь удержать. Наконец я увидела маму. Она стояла у костра, и его красно-желтые сполохи отражались на ее лице. Я подбежала и обняла ее колени.
— Что случилось, Уорис? — с тревогой спросила мама.
Следом за мной, тяжело дыша, подбежал Гюбан. Мама посмотрела на него.
— Что с ней случилось?
Он беззаботно рассмеялся и помахал мне рукой.
— Да вот, хотел рассказать ей сказку, а она напугалась.
Я держалась за маму мертвой хваткой. Я хотела рассказать ей, что именно сделал со мной папин друг, но у меня не было слов — я же не знала, что он сделал! Я смотрела на его улыбающееся лицо, освещенное огнем костра, — лицо, которое мне еще не раз придется видеть, — и понимала, что возненавидела его навсегда.
Я уткнулась лицом в мамин живот, и она погладила меня по голове.
— Уорис, все хорошо. Ну-ну, это же только сказка, малышка. Это же понарошку . — А Гюбана она спросила: — Так где же ягнята?
Свободное копирование
