18. ПОБЕГ из тюрьмы
Агент наладчика пришел в изолятор. Он заверил нас, что мы сможем избежать от пяти до десяти лет за вооруженное ограбление. Мы могли бы добиться снижения платы до уровня работного дома за определенную плату.
Мы отыгрались и получили по году каждый в работном доме. Это было похоже на тюрьму, только жестче. В заведении всегда тяжело, когда есть взяточничество и коррупция. Только с заключенными со скретчем обращаются и кормят по-человечески. Стены были такими же высокими. Большинство заключенных отбывали короткие сроки от тридцати до девяноста дней.
Заведение было грязным. Еда была невероятной. У чиновников была несмешная привычка сажать сутенеров на кучу угля. Я проработал над этим неделю. Я был готов вслепую броситься на стену. Может быть, я смог бы пробежать тридцать футов, прежде чем меня подстрелят. Я был действительно в отчаянии.
После первой недели я оправился от шока. Я начал думать о разумном способе побега. Я просто еще немного не мог привести свой череп в порядок. Это было слишком скоро после предыдущего. К середине второй недели у меня появилась дюжина идей. Ни одна из них не выдержала критики.
Я делил крошечную камеру с молодым заключенным. Ему было всего восемнадцать. Он боготворил меня. Он слышал обо мне на улицах. Я спал на верхней части двуспальной кровати. Было три обвинения. Одно утром, другое после ночного заключения, третье в полночь.
Однажды ночью я пропустил стояние при подсчете у двери камеры. Я был так измотан из-за того, что таскал уголь, что рухнул на свою койку. Я проснулся через час после подсчета. Это натолкнуло меня на идею. Я прокрутил это в голове. Как и все хорошие идеи, это продолжало расти, требуя моего внимания.
Я подумал: “Интересно, сколько и чего во мне увидел этот придурок, когда считал меня?” Я проверял его три ночи подряд. Я лежал на койке, когда он заканчивал считать. Каждый раз я лгала, чтобы он меньше меня видел. В последний раз, когда он считал меня, ему были видны только моя спина, зад и ноги.
Я был взволнован. Я знал, что будет легко достать запасные штаны и рубашку. Я мог бы запихнуть их в сносный манекен. Я знал, что моей первой проблемой было найти способ выйти из очереди при подаче угля из кучи.
Моей второй проблемой было то, что я не мог оставлять манекен на месте в камере в течение дня. Зеки и придурки тюремной камеры проходили по галерее и обнаруживали это. Я решил сначала решить свою проблему снаружи.
В конце дня нас выстраивали в очередь у кучи угля, чтобы пересчитать. Затем мы проходили двести ярдов в столовую на ужин. После ужина мы проходили по коридорам в камеру для подсчета голосов.
Там было несколько камер. Все камеры звонили со своими подсчетами в офис. Если все подсчеты равнялись этому количеству зэков во всем заведении, значит, подсчет был верным. Раздался громкий свисток, и дневальные могли отправляться по домам.
Между кучей угля и столовой не было укрытия. Винт с оптическим прицелом и мощной винтовкой охранял стену, которая тянулась параллельно нашей линии продвижения. Это казалось невозможным. Я потерял надежду.
Свободное копирование
