1904 - 11

13 июня.

           Этот день я унесу в груди как большой драгоценный камень. День "грустного счастья". Надрывающего счастья.
           Утром церкви, старые улицы. Кафе против Пигмалиона. "Екатерина Алексеевна, поедемте в St. Cloud"* - Нет. Поезжайте с Маргорей - у меня кружится голова.
           Едем. На пароходе. Мгновение грусти, когда слезы свертываются в глазах. "Посмотрите отражения. Как я это понимаю. Запомните это. Нарисуйте это. Вот этот желтый забор в большой волне. А вот видите: кусочки инкрустаций дерева внутри круга".
           На берегу. "Я чувствую свободу. Меня никто здесь не знает. Это в последний раз в жизни".
           По парку. "Какая лестница. Восхищайтесь". Круглая лужайка. Как деревья грандиозны и торжественны. - У Вас кружится голова? - Немного. - Пройдемте наверх. Сырые аллеи. Площадка с видом на Париж. "Мне бы хотелось вымести этих людей. Так взять метлу и вымести за дверь".
           - Сядемьте дальше в аллее. Темно от ветвей.
           ... "И потом какой-то голос грустно говорит: Вот так вся жизнь",
           - Пройдемте так через жизнь. Смерть я вижу так: когда закроешь глаза и все забудешь...
           Потом ощущение влажной травы. Высокой и мягкой. И надо идти. Свет чуть-чуть, как язык пламени в глубине аллеи. И так долго между большими деревьями. И вся жизнь вспоминается. Но целиком на одной плоскости. Жемчужный рассвет. И потом обрыв. Когда спустишься - все забудешь... Пройдемте так вместе.
           - Мы еще не умерли! - Пройдемте при жизни.
           Далеко. Прямо. "До самого синего моря".
           Почему всегда все доходят до самого синего моря?
           - Тоже "синего".
           "Белое, Черное, Красное моря - но нет Синего".
           Oeuvre "de la bonne Mort" (Работа доброй Смерти (франц.)) - маленькие трусливые дети. Они хотят ее уговорить ласковыми словами.
           Смерть - это радость, это высший подъем жизни. Это высший момент жизни. Вдохновения.
           - Она подойдет и взглянет большими строгими глазами прямо в глаза и спросит: "Ты готова?"
           Я не живу Мне нужно, чтобы меня поезд перерезал. Чтобы я почувствовал жизнь. Иначе смерть от меня отвернется.
           "Притча о талантах".*
           Мы сидим в густой влажной траве на перекрестке. Слова сжимаются в горле.
           Я прохожу до конца аллеи. Когда возвращаюсь, то чувствую себя чужим и равнодушным.
           Идем. "Я какой-то ошибкой живу. У меня есть подруга, которая живет как следует*. Она любит собирать грибы и ягоды, постоянно влюбляется. Она меня страшно любит. Но пугается иногда. И тогда она меня зовет, как будто я где-то далеко. Я не могу жить без этого. Мне нужно, чтобы около меня копошилось бы что-то живое. [Не разб.] Я тогда вспоминаю.
           - Вы мне должны написать стихотворение. "Рождение Венеры"*.
           Рассвет тихий, перламутровый. И волна вдруг поднялась и сверкнула. Небо отразилось. Неизменное в вечно текущем. И родилась красота. Белая как пена. И взвилась стая голубей. И у ней раскрывается глаз, один глаз. Большой, удивленный, испуганный. Как у коровы. Знаете. Волоокая.
           Потом другое. Сумерки в мастерской. Кто-то смотрит в зеркало. Часы тикают. Капля капает из крана. Иногда перебивая. "Да, да... да. Так... Тик-так... да-да".
           В зеркале видны только большие грустные безнадежные глаза и черные губы. За окном город. Вечерний. Громады домов. И так, как будто он вдруг лопнет от напряжения.
           И сделайте это просто. Не нужно никаких: "На вершинах познания одиноко и холодно"*. А просто констатируя.
           - Ну что ж Аллея как аллея. Момент как момент. Около каскадов.
           - Вы немецкий идеальный юноша. Благородный, честный. Вы способны ждать невесты 50 лет. Это хорошо. Нет тут дурного. Вы можете думать что угодно, но останетесь честным против своей воли.
           Бросила палкой на меня сено:
           - Я была мертвой, но вокруг меня происходила жизнь. Только поэтому я догадывалась, что я живу. "Я произвожу впечатление - следовательно, я существую"*.
           Может быть, кто-нибудь меня выдумал. Меня кто-нибудь соврал. Во всяком случае, про меня соврал художник.
           Никому не говорите о надрывающем счастье. Это для Вас. Иначе все исчезнет.
           "Все чувства стремятся убежать в другую область - через посредство слова".
           Я умерла и еще не родилась.
           Обед. На реке. Все серое. Голос говорил: "Вот так вся жизнь..." Слова щекотали в горле.
           Зачем говорить последнее слово, когда все ясно.
           "Пройдемте по миру, как дети".
           Я буду помнить этот день так же, как день отъезда из Москвы*.
           "Вы знаете, что Вы имели на меня громадное влияние. Мне становилось веселее, когда я думала об Вас. Алеша* то же самое говорил, когда Вы уезжали. Тот день был очень тяжел для меня. И я почти его не заметила, благодаря Вам.
           - Пройдемте вместе по миру
           - Нельзя. Я мертвая - Вы живой.
           Смотрите, какой праздник на воде,
           Праздник серых теней. Вечером был праздник и огни танцевали в реке. Кто-то проносил большие алмазы. Пароходы проходили, оставляя зеленых танцующих змеек.
           Башня стояла на огненном пьедестале *, который висел высоко в воздухе.
           - Так не забудьте. Напишите три стихотворения. Нарисуйте 3 пейзажа. Знаете. И прочтите Коро*. Вам нужно ехать сегодня.
           - Третья тема. Женщина всползла на верх горы. Она была в тяжелом платье с драгоценными камнями. Оно рвалось. За ней остались следы лохмотьев и струйки оборванных драгоценностей, Наверху нищий. Таким большим орлом. Самая вершина. Кругом горы, белеют снега. И она припала к его ногам и замерла. Это последняя минута полного успокоения. Может, она сейчас умрет.
           Вечером. Екатерина Алексеевна, Елизавета Сергеевна. Электрическая лампа.