15 октября 1902.
Я зашел с Поляковым1 к Бальмонту, чтобы пойти на Монмартр, как было условлено.
Стучим. Молчание. Но щель освещена. Потом шаги. Отворяет mademoiselle Христенсен2. Как вчера, накрытый стол и остатки обеда. Он сидит в углу на диване и смотрит непонимающими воспаленными глазами.
“Вы еще не кончили обедать?.. Простите...”
Он тяжело поднимается и нетвердым голосом говорит:
“Нет, мы еще и не начинали...”
“Так простите... мы зайдем после...”
Он с внезапным порывом хватает за руки и с матовым блеском в мутных глазах говорит: “Да, ведь Вы уйдете... но потом вы придете... Но теперь все-таки вы уйдете? Да? Вы уйдете… Уходите, уходите...” И, беря Полякова за талию, ведет его к дверям. Я жму руку mademoiselle Христенсен и спрашиваю: “Мы, может, придем в другой день?”
“Я завтра уезжаю...” И она смотрит прямо, крепко жмет руку и не улыбается.
Мы сбегаем по лестнице и не смотрим друг на друга. “Я совершенно подавлен”, — прерывает вдруг Поляков, когда мы пересекаем бульвар. “Вчера я мог еще смеяться, но сегодня мне страшно. Он опять пьян как стелька. И она не могла удержать его? Вот я тебе говорил, что он любит ее. Тут ведь драма совершается...”
История — память человечества.
1 Поляков-Литовцев Соломон Львович (1875— 1945) — публицист и писатель.
2 Кристенсен Дагни — норвежская поэтесса, с 1904 г. была корреспонденткой журнала “Весы”. Бальмонт познакомился с ней в 1900 г. в Петербурге, встречался в 1902 г. в Париже и в 1906 г. — в Норвегии.
Свободное копирование
