23 декабря 1899 года, накануне рождественских праздников, царское правительство арестовало в Варшаве несколько десятков лиц из кругов прогрессивной интеллигенции, которые занимались международной конспиративной деятельностью. В тюрьму попали Людвик Кшывицкий и Адам Марбург, читавшие лекции в Летучем университете, писатели и общественные деятели — Януш Корчак[1], Стефания Семполовская[2], а также Макс Горвиц и становившийся все более милым сердцу Янины молодой банковский служащий Якуб Морткович.
Аресты были связаны со скандалом, возникшем вокруг деятельности бесплатных читален Варшавского благотворительного общества — ВБО. Конфликт, при котором стерлись различия между противоположными идеологическими тенденциями, перерос, как это часто бывает, в отвратительную аферу, когда вместо подлинных аргументов в ход пускают в полемике оскорбления, клевету и доносы.
Деятели ВБО были представителями консервативно-клерикальной среды, по их мнению, существующие для варшавской бедноты вот уже более сорока лет читальни должны были содержать в своих библиотеках исключительно религиозно-морализаторскую литературу, учившую бедняков терпению, признательности и смирению.
Когда в 1892 году на работу в читальни пришла молодежь из интеллигенции, она была поражена прямолинейным содержанием этих книгохранилищ. Специально созданная комиссия по каталогам составила список действительно ценных книг, служивших интеллектуальному развитию, — ими и начали постепенно заполняться библиотеки. Для этих целей ежегодный фонд официально начислял сорок пять рублей. Деньги для закупки книг складывались, кроме того, из благотворительных сборов, а также пожертвований богатых меценатов.
Студенты и девушки из интеллигентных семей и мещанства, учителя, известные и безымянные энтузиасты своего дела во время воскресных дежурств в беднейших районах города распространяли среди польских и еврейских рабочих Сенкевича, Жеромского, Пруса, Бальзака, Гюго, Дюма, а взамен ханжеским брошюркам предлагали книги, популяризирующие науку, теорию Дарвина, проблемы экономики и наряду с ними социалистическую литературу.
Будучи председателем ВБО, князь Михал Радзивилл, встревоженный возникшими в клерикальных сферах доносами о возмутительной порче народа, распорядился создать церковную инспекцию по проверке книг в читальнях. Комиссия обнаружила немало «непотребных» книг, находившихся в списках запрещенной костелами литературы. Дело это раздула крайне правая пресса. Газеты «Пшеглёнд Католицкий» и «Роля» не скупились в выражениях. Они не только кинулись спасать общественное мнение, но и как могли ставили царскую власть в известность о деятельности «жидо-масонской клики безродных, которые ведут в читальнях подрывную работу, распространяя книги, не дозволенные цензурой и клеймившиеся Костелом». Членов Комиссии по каталогам здесь открыто называли «духовными сынами большой революции и коммуны».
Реагируя на донос, князь Радзивилл вынес генерал-губернатору князю Имеретинскому предупреждение, запрещающее в читальнях деятельность тех, кто пропагандирует среди читателей атеизм и нигилизм. Вследствие этих доносов царские власти устроили ревизию всех читален. Ничего запретного найдено не было. Тогда «Роля» громогласно заявила, что в преддверии ревизии по ночам из помещений библиотек корзинами выносилась запрещенная литература. Это невиданное доселе предательство народной солидарности в угоду поработителям вызвало всеобщее возмущение. Даже правая пресса осудила подобную подлость и низость. Но это уже ничем помочь не могло. Пошли аресты варшавских «непокорных».
Свободное копирование
