Позднее мы узнали, что в марте, апреле и мае 1953 года в Президиуме царило относительное согласие, хотя подспудно и продолжалась борьба за первое место в партии. В то же время Молотов, например, тогда уже вышел из игры, отказавшись занять пост Председателя Совета Министров. Молотов заявил, что он слишком стар. Однако главная причина заключалась, несомненно, в том, что он слишком тесно был связан со Сталиным. То же относилось и к Кагановичу. На очереди стояла десталинизация, и люди, тесно связанные с террором тридцатых годов, не годились в лидеры.
Оставалось три наиболее вероятных кандидата, жаждавших власти: Берия, Маленков, Хрущев. Берия, будучи министром внутренних дел, обладал огромным влиянием, но он, вероятно, понимал, что еще один грузин неприемлем в качестве вождя. Поэтому он, стараясь сохранить за собой действительную власть, решил выдвинуть на первый план Маленкова. Однако отказ Маленкова поддержать в решающий момент Берия привел к окончательной ликвидации последнего.
На Западе мне приходилось неоднократно слышать, будто Берия был «либералом», и его устранили якобы потому, что он пытался пойти слишком далеко по пути «либерализации». Мнение это настолько же абсурдно, как и то, что Берия был якобы «агентом» Запада.
Ликвидация Берия объясняется по крайней мере двумя простыми причинами: во-первых, выбывал из игры один из трех претендентов; во-вторых, это был удар по органам госбезопасности, к которым члены Президиума питали патологическую ненависть.
Дело обстояло так: Берия, не добившись поддержки Маленкова, в панике выехал в Берлин, где как раз происходили «беспорядки», вину за которые возлагали на войска госбезопасности. По возвращении Берия арестовали. Войска Московского военного округа были приведены в состояние боевой готовности — для подавления возможного сопротивления. Милиция и войска госбезопасности, впрочем, не стали бы оказывать никакого сопротивления, поскольку им не от кого было получать соответствующий приказ.
Военные тоже ненавидели сотрудников «органов», и поэтому армия с особым удовольствием выполнила эту миссию, кое-где взяв на себя функции КГБ. Например, Лубянку закрыли на 3 дня, поставив там военные караулы и не допуская никого с «красными книжечками». Причем владельцы их, как говорят, спокойно уходили, а то и вовсе исчезали, чтобы не попадаться больше на глаза.
Впечатление, которое произвела в народе ликвидация Берия, было поистине колоссальным. Теперь даже те, кто сомневался в значении реабилитации «врачей-отравителей», убедились, что дело идет к лучшему. Значительно возрос престиж нового руководства, причем настойчиво подчеркивалось, что Берия несет в большой мере ответственность за преступления во времена Сталина. Этому, конечно, верили легко.
В результате новых арестов к нам в ссылку стали прибывать новые люди, и в их числе некоторые родственники Берии. Прибыла, в частности, его сестра. Затем еще родственник, работавший раньше в Министерстве путей сообщения. Единственным «преступлением» этих людей была их фамилия — Берия. Затем стали «прочесывать» Грузию — в поисках родни Берии. Многие ссыльные одобряли это, но находились и такие, — из более дальновидных, — которые считали подобные мероприятия рецидивом старых методов.
Свободное копирование
