После Сталина - 1

ГЛАВА 11  

ПОСЛЕ СТАЛИНА  

В 1953 году культ Сталина в массах достиг своего апогея. Сталин был Вождем, Царем и Верховным Самодержцем. Считалось, что жизнь не только в Советском Союзе, но и во всем мире не может без него продолжаться: ни жизнь государств, ни жизнь, отдельных людей. В такой именно атмосфере прозвучало известие о болезни Сталина, которое сразу же многими было воспринято, как известие о его смерти. Впечатление от этого было совершенно ошеломляющее, уникальное в анналах мировой истории.

Для большинства в СССР он был по сути «Богом», и потому представление о нем связывалось с бессмертием. Не отступала далеко от этой точки зрения и официальная пропаганда. Так, когда Сталину исполнилось 70 лет, его официально чествовали словами «Пусть вечно живет товарищ Сталин», и когда это попадало в печать или звучало по радио, никто не смел усмехнуться.

Как многие восточные деспоты, Сталин не заботился о продолжении династии, его не интересовало, что произойдет после его смерти. Несмотря на то, что у него уже был один сердечный припадок, а следующий мог быть смертельным, он и не думал составлять завещания. Он, видимо, считал, что будет жить еще много лет, но все же смерти боялся. Однажды, после моего освобождения в 1956 году, мне довелось встретить старого друга, побывавшего в свое время на даче Сталина, близ Сочи. Туда же приезжал к Сталину Энвер Ходжа, и однажды тот сказал Сталину, что пейзаж за окном дачи изменился: срубили вековые кипарисы и на их место посадили какие-то субтропические растения. В ответ Сталин прочитал Ходже лекцию на тему о том, что человек должен быть окружен вечно живой природой, а не мертвой. Впрочем, страх Сталина перед смертью принимал и более опасные формы. Другой мой знакомый, сотрудник из министерства, чудом избежавший репрессий, рассказывал мне, что люди из окружения Сталина замечали его пристальное внимание к собственному здоровью и склонность обращаться к многочисленным врачам. Один из врачей как-то заметил Сталину, что человек бессилен перед законами жизни и смерти. Сталин пришел от этого замечания в такую ярость, что полагают, будто с этого момента и началось «дело врачей», немедленно прекращенное после смерти Сталина.

Еще одним свидетельством страшной боязни смерти у Сталина была его патологическая подозрительность. В результате он последние годы жил почти в полной изоляции, крайне редко появлялся на людях. Примечательно, что даже контроль за органами госбезопасности он не доверял министрам, в частности — Берия, а назначал людей, непосредственно исполнявших его личные приказы и отчитывавшихся непосредственно перед ним. Хотя, конечно, в распоряжении у Сталина имелось немало исполнителей самых грязных дел, все-таки наиболее жуткие меры террора изобретал он сам, причем даже такие заплечных дел мастера, как Поскребышев, не знали всех замыслов Сталина относительно все новых преступлений, связанных с массовым террором.

Сталин любил брать «заложников», чтобы держать в абсолютном повиновении своих приближенных. Так, за два-три года до его смерти была арестована даже жена Поскребышева (у меня не было возможности проверить эти слухи, но мне кажется, это вполне похоже на истину). Человек, рассказавший мне об этом, был сам арестован в 1951 году и слышал все это от близкого родственника Поскребышева; он утверждал, что жену Поскребышева сослали в Восточную Сибирь и что долгое время Поскребышев не решался заговорить об этом со Сталиным. В конце концов он решился, но Сталин так посмотрел на Поскребышева, что тот запнулся и больше никогда уже не упоминал об этом до самой смерти Сталина.

Зато вполне достоверный факт — исключение из партии и арест жены Молотова — Жемчужиной. Ее обвинили в том, что однажды она говорила по-еврейски с послом Израиля в СССР. Молотов, как видно, был еще больше запуган, чем Поскребышев. Только в 1956 году его жену восстановили в партии. Тот жуткий страх, который распространял вокруг себя Сталин, иллюстрирует поведение Кагановича (об этом я слышал тоже из вполне надежных источников). Один из моих собратьев по лагерю был близким родственником Л. М. Кагановича. В 1949 году его арестовали. Тогда жена его стала добиваться приема у Кагановича. Каганович принял ее только через девять месяцев. Но прежде чем она начала говорить, Каганович сказал:

— Неужели вы думаете, что если бы я мог что-то сделать, я бы ждал девять месяцев? Вы должны понять — есть только одно Солнце, а остальные — лишь мелкие и очень отдаленные звезды.

Вообще говоря, Каганович помог различными путями жене своего родственника и его детям. Что же касается самого родственника, то Каганович для него ничего сделать не мог: попытавшись, он только поставил бы под угрозу свое положение, а то и существование.

Сталин обладал ничем не ограниченной властью. Никто, даже в ближайшем его окружении, и помыслить не мог, чтобы как-то на него повлиять. Поэтому все кругом были просто-напросто бессильными марионетками. Что касается народных масс, то несмотря на то, что Сталин, по сути дела, был палачом всего советского народа, на него молились, как на божество.