Судьба одной дворянской семьи... - 97

Если бы не этот процесс, затеянный городскими властями Мулена против отца, мы могли бы наравне с другими пользоваться свободой, даровавший всем лионцам, вычеркнутым из списка эмигрантов. Но нет, — преследуемый с неустанным ожесточением, гонимый из всех убежищ, попеременно укрывавших его, — мой бедный отец очутился снова в невыносимом положении и совершенно одиноким. Процесс затянулся. Не имея возможности держать меня при себе, отец счел наиболее благоразумным отправить меня в Эшероль для распоряжения по его делам; к тому же и денежные средства не позволяли нам жить вместе. Таким образом, я возвратилась в Эшероль в сопровождение одной надежной женщины, которая тотчас вернулась в город. Я нашла здесь все в том же виде, как оставила; только на этот раз я поселилась в комнате матери и осталась там с твердой решимостью никому не уступать ее. Я нашла тех же арендаторов, которые продолжали наживаться и задавать пиры. Роскошь их увеличилась вместе с богатством; можно было бы счесть их вполне счастливыми, если бы не беспокойство, порождаемое превратностями спекуляций, постоянно смущавшее их среди всех радостей. Еще другая беда присоединилась к этим тревогам: шайка грабителей, образовавшаяся в этой самой провинции, угрожала новым богачам; и в то время как я, почти одна во всем замке, спала безмятежным сном, Аликс и его семья не могли сомкнуть глаз. Теперь уже им было не до того, чтобы проводить ночи в веселых песнях. Приходилось охранять себя от грозившей опасности, готовиться к защите, дрожать при малейшем шуме, страшиться для себя такой же участи, какой подверглись иные из соседей, которые были убиты, — все эти страхи и тревоги омрачали их благоденствие. Было ли к тому в самом деле какое-нибудь основание, или же это пустили в ход только из злорадного желания смутить счастье, которому находилось много завистников, — но ходили слухи, будто имя Аликса было занесено в роковой список — и с той минуты он совсем потерял сон.

Сестра моя еще существовала, но печальная жизнь ее близилась к концу; она слабела с каждым днем и скоро угасла, совершенно состарившись в 20 лет. Кратковременная жизнь ее была лишь непрерывным страданием; конец их я считала для нее великим счастьем; и все-таки потеря ее глубоко огорчила меня, я стала как будто еще более одинокой; вокруг меня образовалась новая пустота; опять смерть поражала меня в том, что я любила — и у меня явилась потребность хоть на некоторое время уйти куда-нибудь из этого места, где я вновь почувствовала себя так сиротливо!

Я отправилась погостить к г-же Гримо, где нашла приятное общество и радушный прием. Она в это время жила в Люрси, имении, купленном ей в Ниверне на немногие средства, оставшиеся у нее от большого состояния, которое было все растрачено ее мужем. Я оставалась здесь недолго и вернулась снова в Эшероль в ожидании дальнейших распоряжений отца.

Прошло довольно много времени, как мы с ним не видались; между тем, он выиграл свой процесс против города Мулена и мог теперь без всякого опасения снова переехать и поселиться в прежнем помещении своем в предместье Вез; он вызвал к себе меня и я отправилась к нему туда в сопровождении Бабеты.