Жертва

Гл. 2. Семья. Жертва

Окончен четвёртый курс. Летнюю практику я отрабатываю вожатой в пионерском лагере. Директор — кавказец лет сорока. Мужчина небольшого роста, полнеющий, лысеющий, обильно потеющий, глаза которого сверкают порочным вожделением. Собрав как-то после отбоя вожатых на совет и дав несколько распоряжений, директор отпускает всех, а мне велит остаться. Захлопнув дверь, приближается ко мне вплотную и обнимает за талию. Сцена не из приятных.

— Не надо! Прошу вас, не надо! — упираясь обеими руками ему в грудь, пытаюсь оттолкнуть его, но он крепко держит меня.

— Что ты дрожишь, как дэвочка?

— Нет, нет, нет! — шумно дыша, твержу я глухим, умоляющим шёпотом, но мои слова порхают мимо него пустыми бессмысленными звуками. Отчаянными движениями я пытаюсь вырваться. Наконец он отпускает хватку, открывает дверь.

— Иди! Подумай! Ставлю условие: или «да», или не будет характэристика, не зачтётся практика.

Я выскакиваю в тёмную ночь, слыша, как громко стучит моё испуганное сердце. Торопливо, смятенно, взволнованно двигаюсь к корпусу своего отряда. Жаркий румянец заливает моё лицо. Из-за туч, густым ковром покрывших небо, не видно ни звёзд, ни луны. Ветер потрясает деревья, точно поёт грустную песню в унисон с моим настроением. Силюсь собраться с мыслями, а они мечутся в мозгу, как летучие мыши.

В ту ночь мне не спалось. А утром моё удручённое состояние отметили и коллеги. На их расспросы созналась, что вынуждена пожертвовать характеристикой, что не зачтётся практика. Мне посоветовали не паниковать; уверили, что всё обойдётся. Открыли новую для меня сторону взрослой жизни: есть женщины, не изменившие ни разу, но нет женщин, изменивших только один раз!

Коллеги заступились за меня, хорошую характеристику я получила. После возвращения домой с интересом перечитала новеллы и легенды Стефана Цвейга. В них нашла подтверждение сказанной мне истины: женщины, однажды уступившие натиску мужчин, не могут противостоять их козням, прельщениям, настойчивости и не находят в себе ни сил, ни желания противиться.