Армия - 4

Часть 3. Джаз оркестр в воинской части.

Рябинин мне рассказал, что когда-то в части был духовой оркестр, и какие-то инструменты сохранились у кладовщика. Среди горы хлама на складе мы нашли поломанный кларнет. Пришлось его чинить. Пружинки мне смастерил местный Кулибин, подушечки и трости прислала мама из моих оставшихся с оных времен запасов. Потратив уйму времени на подгонку подушечек, они должны плотно закрывать отверстия, я добился того, что стал извлекать из кларнета звуки, которые трудно было назвать музыкальными. Пальцы, как сосиски, не шевелились, путались, рождая странные звукосочетания. Но чем больше я играл, тем радостнее клокотало что-то внутри. Знакомые мелодии выплывали откуда-то из глубины сознания, и хватали за душу так, что наворачивались слезы. Ностальгия обволокла меня, и я уже, не чувствуя реальности, играл и играл. Я возвращался к жизни, и что-то огромное столь нужное мне, затаившееся на время, вырвалось и запело. «Возьми свирель свою волшебную» - пела А. Пугачева, и это было обо мне, и кларнет у меня был волшебный, и он, почувствовав руку умельца, заиграл на всю часть. И сразу слух пошел: «москвич-то, оказывается, играет на инструменте и здорово». Пришел Юра, предложил сыграть знакомые нам обоим мелодии. Выяснилось, что играем мы их в разных тональностях. Пришлось Юре пока только аккомпанировать мне. Получилось, и в ближайшую субботу мы заиграли вдвоем перед сеансом. После первой вещи меланхоличная северная публика по привычке никак не отреагировала, промолчала. Лишь только после третьей мелодии кто-то захлопал, и остальные, как сорвавшиеся с цепи, хлопали в ладоши как маленькие дети, которым наконец-то разрешили пошалить.

До полковника Пахомова слух о нашей игре донесли на блюдечке с золотой каемочкой. Мы с Юрой выходили с сеанса, а он уже стоял у выхода. Подозвал он нас и сказал, «ребята срочно создавайте оркестр, если, что потребуется, обращайтесь ко мне». С этого дня мы перестали ходить в наряд по субботам и воскресеньям и праздничным дням. На том же складе нашли барабаны, большой и маленький, но без палочек и колотушки. Желающих стучать на барабанах было несметное количество. По очереди стали их проверять, очень быстро все, кроме Фильчукова, опять из Харькова, отсеялись. Он-то и стал нашим бессменным барабанщиком. Наш киномеханик, Бушуев Толя, местный гражданский, прослышав о наборе в оркестр, прибежал одним из первых и попросил взять его, в молодости, а было ему около сорока, он играл на трубе в духовом оркестре, труба у него лежала дома. Вот таким образом сформировался наш маленький оркестр.

Солировал вначале в оркестре только я. Очень быстро все вещи в нужной тональности подобрал Юра, он закончил музшколу по классу фортепьяно. С Бушуевым было потруднее, он умел играть только по нотам и несложные партии. Пришлось Юре писать ему адаптированный вариант мелодии для него. Мы набирали темп, по предложению начальства и просьбе жен офицеров, которым надо было уложить детей, танцы начинались после кино. Женщины, как бы разгоряченные после кино, сбросили верхнюю одежду, и оказалось, что пришли они в нарядных платьях. Солдаты обомлели и, не дожидаясь музыки, стали приглашать их на первый танец. Вся часть как будто встрепенулась, ожила, все ждали субботы. Уже весной слух о нашем оркестре донесся до поселка, и стайки девчонок из поселка потянулись к нам в часть на танцы. Они, может быть, хотели и раньше побывать в части и познакомиться с харьковчанами, по которым страдали нейчанки, но не было повода, а тут он появился. Воинская часть забурлила. Для солдат и сержантов я стал чем-то вроде священной коровы, которую нельзя было трогать, потому что с появлением моей музыки у них создалась такая великолепная возможность у всех на глазах, на танцах, не стесняясь, подходить к любой незнакомой девушке и официально провожать ее до КПП. А без меня оркестр играть не сможет, и все перспективы встреч и проводов сразу пропадут.

Полковник пришел как-то на нашу репетицию и заявил, что нам надо привлекать других к занятиям в клубе, надо, к примеру, устроить концерт 1-го мая, привлечь всех желающих, военных и гражданских, пусть поют, пляшут, декламируют, кто, чего умеет. И вы, тоже подумайте, что можете предложить сами еще, кроме музыки, вы же самые образованные у нас в части. Меня отозвал в сторонку, и спросил, могу ли я играть на каком-либо еще инструменте, где я учился музыке. Он очень удивился, что я - самоучка, про саксофон расспрашивал, как, где, какой. Удовлетворенный пошел, с порогу добавив, что мы можем рассчитывать на его помощь в организации самодеятельности. И удалился. Мы с Юрой поняли, что получили еще одну прекрасную возможность не сходить в наряд пару-тройку раз, и за это стоило потрудиться.