Ушан и Аркашка

 В моем подъезде жили два еврея. Один, Сашка, на два года моложе меня ─ в соседней квартире номер 18, другой ─ Аркашка, мой ровесник ─ в квартире номер 16. Так что, по номерам квартир, я жил между двумя евреями и мне надо было почаще загадывать желания.

Сашка обладал огромными топорщащимися ушами, которые напоминали радиолокатор и, соответственно, носил прозвище «Ушан». Насколько я помню, его умственные способности подтверждали народную примету, что все лопоухие ─ дураки. Учился он плохо, вел себя еще хуже. Потом его родители получили новую квартиру и он уехал от нас. Через много лет я встретил Ушана в компании Вовки Горбоконя, а потом узнал, что он сел вместе с ним, но, благодаря родительской помощи, ненадолго. А что с ним было дальше я не знаю. В детстве мы никогда вместе не водились.

 Аркашка Юдевич намного больше играл с нами. Откалываться от нашей дворовой компании он стал где-то после 4 класса. Учился он в 100 школе, которая считалась самой приличной, после 56 английской, и тяготел больше к своим одноклассникам. Мне запомнился с ним только один момент ─ как кто-то из ребят постарше, обидевшись на Аркашку, решил его кастрировать (не удивляйтесь, что дети знали, что это такое ─ большинство ребят были выходцами из деревень, где традиционно кастрировали, и хряков, и жеребцов), поймали, притащили на детскую площадку, положили на стол и стали махать перочинным ножиком над его штанами. При этом Аркашка орал так, как будто его кастрировали на самом деле. Попугав, его отпустили. После чего он совсем перестал к нам подходить.

Но ему было мало одного урока. К 8 классу он связался с какой-то компанией, не самого лучшего свойства, где его пару раз пырнули ножом, причем ─ умело пырнули. Убить не хотели, но, как бы выразиться, предупредили, что в следующий раз нож воткнется чуть-чуть в сторону и это будет конец. За что его так ─ осталось тайной, но он целую четверть провалялся в больницах. После чего притих очень сильно, ушел из школы после восьмого класса и поступил в техникум. Женился, потом развелся, бросил жену и ребенка, и, в конце концов, уехал в Данию, где женился вторично. Детей от второй жены не было. Дела его в Дании пошли совсем не в гору, судя по тому, что его сестра Оля говорила, что телефон только у консьержа и позовет ли он Аркашку к телефону или нет, зависит целиком от его настроения, поэтому дозвониться бывает проблематично. Понятно, что в приличных домах такого не бывает.

Уехал в Данию он как-то странно. Ну не то, чтобы уехал, а, скажем так, сбежал. Окончив топографический техникум он работал топографом и, по долгу службы, был командирован в Чехословакию, где бросив все вещи и документы, перебежал через границу и попросил политического убежища, как это делало в те годы большинство евреев. Странно только, что после падения Красной власти, он не мог приехать обратно даже в гости. Его сестра объясняла, что у него нет сссровского паспорта, поэтому он не может пересечь нашу границу и поэтому даже не приехал на похороны отца. Я думаю все это полный бред и проблемы были у него с законом, кто его знает с чем он сбежал за границу и как он ее, то есть границу, пересекал. Что там на его совести, да и есть ли у него, эта самая совесть…

Мать Аркашки, была то ли маникюрщицей, то ли парикмахершей, но никогда толком не работала, поскольку воспитывала детей – Ольгу, старшую и Аркашку ─ младшего. Помню, что она постоянно прогуливалась туда-обратно по нашему двору с болонкой на поводке. Женщина была достаточно приятная и миловидная. Судьба ее сложилась не лучшим образом ─ после того как Аркашку порезали, муж выгнал ее из семьи, как не справившуюся с материнскими обязанностями. И только после смерти мужа она вернулась в квартиру к дочери, но уже старая и больная. Выходила на улицу она очень мало, хотя и держала по-прежнему болонку, с которой приходилось гулять ее дочери, Ольге. Преемственность поколений!

Отец Аркашки ─ Марк Борисович, высокий, худой, с годами сгорбившийся, работал в СМУ, которое с 1960 года занималось строительством МАДИ. Так, что сначала при его участии, а потом и под его руководством было построено крыло кафедры двигателей, новый корпус, столовая, служебные помещения, подземный гароаж и многое другое. Когда я уже работал в МАДИ, мы даже нашли общих знакомых и неплохо общались друг с другом, ну а в детстве для меня он был просто Аркашкиным отцом.