А к вечернему показу следующего дня наши дамы-киноведы предстали в ярких, красивых блузах и коротких платьях, помолодев сразу лет на десять, и выглядели шикарно. Да и мужчины, как и я, сутками раньше, побросали свои костюмы, сменив их на джинсы и джерси, и в таком виде вполне органично вписывались в пейзаж разношерстной публики, заполнившей зал. Подобная метаморфоза наводила на мысль, что не один я из нашей пятерки оказался «умнее» других. Похоже, у всех была с собой валюта.
Все фильмы, конечно же, я не смотрел. Если какие-то начинались нудно, понимал, что по ходу действия лучшими они не станут, и выходил покурить. Некоторые, судя по аннотациям в буклете, игнорировал вообще. А в программе на среду сидела картина уже знакомого мне Прийта Пярна – «Завтрак на траве». Естественно, я ее не пропустил.
Прийт был и режиссером и художником этого мультфильма, а сам фильм повествовал о двух женщинах и двух мужчинах, незнакомых, живущих своей незатейливой жизнью. Каждое утро они выходят из дома в тёмный черно белый мир, где их встречают хамство, злость, неприязнь и беспросветная глупость. Желания их скромны и обыденны, но мир их отторгает, он бесчувственен и враждебен. А потому, возвращаясь вечером в свои дома, четверо «необычных» обычных людей мечтают лишь об одном – о побеге из этого темного черно белого мира и пикнике на зелёной траве. В конце у них это получается – они собираются вместе, как на картине Эдуарда Мане.
Потрясающий фильм, аллюзия не только на советскую действительность. Навеянный такой щемящей грустью, что вызывал почти физическую боль. Он меня буквально потряс.
В четверг же Ханна и вправду предстала перед нами в новом образе. Волосы у нее теперь ниспадали до плеч, хотя это ей совсем не шло. Но уже через минуту я понял, что в тот вечер она меня разыграла, зная, что взамен полуденного ланча, поведет нас сегодня в финскую баню. Потому и рассталась со своей хитросплетенной косой.
– Ты вроде не ты, – сказал ей. – Отныне буду смотреть на свои ботинки.
– А я отдохну от твоих взглядов, – рассмеялась.
Это была не совсем баня – спортивный комплекс с бассейном и сауной. Посреди большого холла, обставленного мягкой мебелью – некое круглое сооружение вроде каменного колодца, откуда исходил жар. Неподалеку – стол, а на нем бутылки пива, сосиски и на подносе куски нарезанного сырого мяса.
Там нас встретила молодежная компания – парни и девушки, а также двое коллег из прибалтийской команды – Герц Франк, замечательный документалист из Латвии и… Прийт Пярн. Франка знали все и уже виделись с ним здесь, я же представил своим коллегам Пярна, создателя «Завтрака на траве» и мы хором поздравили его за великолепно созданную картину. Он даже чуть засмущался.
Ханна сказала нам, (Герц с Прийтом это, естественно, знали) что в сауне раздевалки раздельные, но парятся мужчины с женщинами вместе, причем нагишом.
– И, как, готовы вы к такому подвигу?
Дамы в унисон ответили:
– Нет!
Их ответ был и нашим спасением. Думаю, каждый из мужской троицы подумал одно: а вдруг среди нас стукач, донесет потом, что в поездке была голая оргия, в которой он отказался участвовать, тогда оставшимся двоим – строгий выговор за «аморалку» или «прощай, работа», а если не работа, то на выезд за границу запрет до конца жизни. Посему мы облегченно вздохнули.
– Нет, так нет. Здесь есть купальники для женщин и плавки для мужчин. И халаты. Все стерильно, так что выбирайте и переодевайтесь.
И мы разошлись по раздевалкам.
– С чего начнем? – спросила Ханна. – Может, для начала поплаваем?
Финские парни открыли одну из дверей и провели нас к 25-метровому бассейну, сверкающему синевой. Мы аж ахнули.
Молчаливые девушки, которые были здесь за хозяек, скинули халаты, их примеру последовали и наши женщины, оставшись почти в полном своем естестве, не считая миниатюрных бикини. Должен признаться, что меня они удивили, и даже очень, ибо фигуры у обеих были ничуть не хуже, чем у молодых финнок. До того я мало обращал на них внимания, впрочем, как и они на меня. Теперь же сразу их зауважал.
Вода в бассейне была теплой. Поплавав вдоволь, приняли душ, и двинулись дальше – в сауну. Разогревшись там до температуры закипающего чайника, мы вслед за парнями устремились наружу, минуя холл, выскочили во двор и, вторя их действиям, тоже нырнули в снежные сугробы. О, это было нечто!
Шипели на решетке «колодца» кусочки мяса, мужчины и женщины, накинув на голые тела халаты, попивали пиво, закусывая горячими хот-догами. А когда мясо, наконец, перестало шипеть, и было готово, налегли и на него. С пивом все стали разговорчивее, веселились, сами не зная, чему. Атмосфера располагала – за окнами зима, холод и снег, а внутри тепло, уютно и почти незнакомые друг другу полуголые люди, говорящие на разных языках. Классно!
Мы с Прийтом сидели рядом и дули свое пиво.
– У тебя костюм с галстуком есть?
Он удивился и кивнул. – А зачем ты спросил?
– Как зачем? Не будешь же ты получать приз в джинсах и кедах.
– Юмор?
– Нет, – сказал я, – очевидность. Твой фильм – победитель фестиваля!
– Да, ладно, брось шутить.
– Ну, а по-твоему, кто фаворит? Ты на кого бы поставил?
– Во всяком случае, не на себя.
– И зря, - сказал я. – Два дня осталось. Ставь на Пярна!
В пятницу после полуденного ланча, я вновь нагрянул в подвальчик с уцененными прикидами. Девушки меня узнали и заулыбались, увидев с чемоданом в руке. Накупил я там пол их магазина себе, для подружки своей, ее подруг, моих друзей и их жен. Добавил к ним сувениры из универсама – магнитофон «Grundig», финские ножи для мужчин, разные безделушки, плюс банки хорошего кофе для женщин. И баста. Финансы мои на этом были исчерпаны.
А вечером того же дня, возвращаясь в отель с просмотра, мы лицезрели то, о чем раз намекнула мне Ханна – знакомую всем советским гражданам картину. В сугробах валялись пьяные мужики, причем не один и не два, а с десяток. Правда, в отличие от наших, отечественных, ушедшие в астрал финны были весьма прилично одетыми. И еще то, что их подбирали люди в униформе специальной службы и на носилках определяли в микроавтобусы.
В субботу фестиваль финишировал. На закрытии Ханна появилась вновь с косой вокруг головы. Я улыбнулся ей, она в ответ мне подмигнула.
Четыре картины были отмечены призами – канадская анимация, документальные ленты поляков и венгров, игровая короткометражка из Буркина-Фасо. Ну, а Главный приз, конечно же, достался «Завтраку на траве», в чем кроме самого его создателя, мало кто сомневался. Фильм был, безусловно, лучшим среди всех 68-ми, и когда его объявили победителем, зрители поднялись со своих мест и аплодировали стоя.
А в воскресный день мы уже отправлялись домой. Насчет валютных заначек моих коллег я не ошибся. У всех было по лишнему чемодану или сумке. Билеты для нас заказывали еще в Москве – из Тампере в Лахти с пересадкой на поезд Стокгольм-Москва.
На вокзале Ханна спросила что-то у дежурного, тот ответил, а она потом куда-то исчезла. Вернулась минут через десять и заявила:
– У меня для вас две новости – хорошая и плохая. Начну с плохой: поезд до Лахти из-за завала в пути опаздывает на семь минут. Стоянка поезда, на который вы должны пересесть в Лахти – десять минут. За три минуты попасть на него вы никак не успеете.
Мы застыли, точно нас током пробило. Она продолжила:
– И хорошая: я говорила с начальником вокзала, объяснила ситуацию, он перезвонил в Лахти. Так что поезд оттуда в Москву без вас не уйдет. По прибытию туда спуститесь в тоннель и дойдете до выхода №7. Поезд будет вас ждать. Понятно?
Понятно, то понятно, хотя мы же знали, что такое советские поезда. Никого они не будут ждать. Лица у всех погрустнели. Но что было делать?!
Вот и состав, наконец, появился, приветствуя нас длинным гудком.
– Знай, суомская красавица, я буду по тебе скучать.
– Скучай, – смеясь, ответила она, – надеюсь, это у вас не запрещено. И сунула что-то в карман моей куртки, махнув ручкой на прощанье. Я вынул коробочку уже в вагоне, открыл ее – белый пузатый и смешной муми-тролль оттуда улыбался мне.
А в Лахти, совершив марш бросок по тоннелю, вся наша чемоданная пятерка добежала до выхода №7, и в темпе профессиональных скалолазов вкарабкалась по ступеням до перрона. К великому удивлению, поезд и вправду нас ждал. В десятом вагоне дверь была открытой, в ней маячил проводник с красным флажком.
– Где вас носит? – проворчал. – Весь график сбили, пятнадцать минут уже стоим.
В те годы была весьма популярна шутка: – С чего начинается родина? – спрашивали у тебя. И сами же отвечали: – С проверки багажа. Но на границе у нас чемоданы почему-то не проверили. Ни финские таможенники, ни наши, хотя там много чего можно было найти. Чудеса!
Свободное копирование
