В шесть часов вечера следующего дня я вошел в гостиницу "Люкс" на Тверской улице, которая была обращена в общежитие Коминтерна. Вместо швейцара за столиком сидел дежурный по общежитию, который, посмотрев документы, выдал мне пропуск. У входа в гостиницу стояли группами молодые люди – жильцы общежития и оживленно беседовали. Тут можно было услышать языки всего мира. Большинство же говорило по-немецки, я прошел в коридор и, найдя нужную дверь, постучавшись, вошел. В комнате находился Рой и светловолосая , худощавая женщина.
– Это моя жена, - познакомил меня с ней Рой. Она, сказав ему несколько слов по-английски, быстро собралась и ушла, оставив нас вдвоем.
– Мы обдумали с тов. Пятницким ваше предложение, но дело в том, что самый вопрос моей поездки, в связи с событиями в Китае, несколько осложнился, - сказал Рой.
– Насколько мне известно, вы заведуете индийской секцией Коминтерна, какое же отношение могут иметь китайские дела к вашей поездке? - спросил я.
– Видите ли, в связи с ростом революционного движения в Китае мы получили сведения о переброске большого количества войск империалистами в Китай, в том числе англичане отправляют в Китай войска из Индии. Нам нужно во что бы то ни стало воспрепятствовать подавлению революции в Китае, ибо это вызовет реакцию и в других восточных странах, в особенности в Индии. Для этого нужно разложить, революционизировать посылаемые в Китай индийские части, и, конечно, эта забота лежит на индийской секции Коминтерна, - пояснил Рой.
– Поскольку это так, то, вероятно, ваш отъезд затянулся, а я хочу ехать в отпуск, ибо я только что вернулся из заграничной командировки, - сказал я.
– Да, передайте Трилиссеру, что мы просим не задерживать вас, ибо вопрос, возможно, затянется.
Я покинул Роя и общежитие Коминтерна.
Только через несколько месяцев, когда я уже руководил Мешедской резидентурой ГПУ, я получил телеграмму, что мой проект принят и меня вызывают срочно в Москву.
Несмотря на снежные заносы, прерывавшие всякую связь между Мешедом и советской границей, я выехал в Москву, куда добрался в начале марта 1927 года. За несколько дней до моего приезда правительство СССР получило ноту мининдела Англии Чемберлена, указывавшую на продолжающееся вмешательство большевиков во внутренние дела Англии и угрожавшую в случае непрекращения этих актов дипломатическим разрывом.
– Решено временно в связи с нотой Чемберлена приостановить активную борьбу на Востоке. Поэтому поездка Роя в Индию опять отложена. Пока же немедленно возвращайтесь в Персию, - предложил мне Трилиссер, когда я в первый же день приезда очутился в его кабинете.
Политбюро ЦК испугалось ноты Чемберлена. Была дана директива прекратить активную работу, до изменения ситуации. Вместе с тем большевики не преминули использовать эту ноту внутри СССР – началась подписка на эскадрилью: "Наш ответ Чемберлену".
Свободное копирование
