Поздней осенью пятьдесят четвертого года я вышел из ворот Владивостокского порта. На мне был все тот же потрепанный морской бушлат. Тяжелые обитые сапоги. И мешок за спиной болтался - совсем уже легонький, плоский.
День был пасмурный, мглистый. Моросил мелкий дождичек - сек лицо и полз за воротник. Пройдя несколько улиц, я огляделся, ища укрытия. Увидел вывеску пивной. А на противоположной стороне улицы - массивное здание библиотеки.
С минуту я стоял, колеблясь, не зная, куда повернуть. Пивная манила - но идти туда было боязно… Денег оставалось немного, их следовало беречь!
И шлепая по лужам, я пошагал - через улицу.
В библиотеке было тихо, чисто, тепло, и пахло старыми книгами, особым неповторимым запахом, всегда напоминающим мне детство… Я сразу как-то обмяк, расслабился, отогрелся. Лениво подошел к столу, на котором - тяжелой грудой - лежали подшивки сибирских газет. Стал их небрежно перебирать. И вдруг увидел подшивку газеты "Советская Хакассия".
Это была та самая газета, в которой я безуспешно пробовал начать… И где оставил, уходя, все свои рукописи.
Теперь я с интересом ее просматривал: я как бы встретился со старым знакомым…
Наконец-то я узнал, что делается в мире и в нашей стране. В ней, судя по всему, начинались немалые перемены! Сталинский ставленник - Берия - был разоблачен и расстрелян. «Коллективное» руководство скончалось. Ко власти пришел Никита Хрущев. Имени его раньше я никогда не слыхивал - и одно это уже было признаком неплохим, обнадеживающим.
Ну, а что же творится в самой Хакассии? - Я склонился над подшивкой. И с маху перелистнул несколько номеров.
И отшатнулся. И на мгновение даже зажмурился.
С помятой, захватанной газетной страницы на меня в упор смотрело мое собственное имя: "Михаил Демин". И пониже - жирным курсивом - значилось: "Лирический Цикл".
Цикл был довольно большой, и подобран неплохо. И здесь же, в редакционной заметке, сообщалось, что газета представляет читателю нового, молодого (!) начинающего автора.
Заинтересовавшись, я торопливо начал рыться в пропущенных экземплярах. И обнаружил там еще две поэтических подборки, а также - большой, во весь разворот, художественный очерк о природе Южной Сибири.
Значит, час мой пришел, - подумал я, - все-таки я дождался…
И странное дело - я подумал об этом с облегчением, с радостью, но уже без того пылкого юношеского восторга, который охватывал меня раньше при мысли о такой удаче… Я больше не бурлил и не пенился.
Ну что ж, вот и окончилась моя одиссея! Продолжалась она почти два года - но за это время я как бы прожил целую жизнь. Было все в ней: и голод, и безумие, и страх… И трубил надо мной ветер странствий - ветер многих морей. И встречались на пути моем Сирены, и попадались чудовища. И приходилось мне проскальзывать между Сциллой и Харибдой. И сталкиваться с гигантским Циклопом (правда, уже утомленным, дряхлеющим, но все еще по-своему - грозным!) Я несколько раз уходил у него из-под рук, спасался от заточения… Но давалось мне это нелегкой ценой.
Теперь это все позади. Зигзаги кончились. Начинается новый, обратный путь. Мне предстоит вернуться туда, откуда я бежал когда-то, и где сейчас - призывно и гулко - ударили колокола судьбы!
Свободное копирование
