Долгое будущее - 119

12 сентября

Описывать наш путь не стоит. Мы наконец в Барнауле. Город — глухая дыра, огромное село, разбросанное на огромном расстоянии. У Аленушки тяжелая корь, которую она подхватила где-то в дороге. Мы живем в малюсенькой комнатушке. Цаплин ноет, стонет, каркает, что мы сдохнем с голоду... Майя не в Барнауле, а в Казани. Все чужие. И Аленушка, моя розовая пичужка, покрыта коркой сыпи и горит в сорокаградусной температуре. Мои ноты, книги и гитара со мной. Но мои песни пока не нужны никому. С вокзала в санитарных машинах везут раненых, на вокзал уходят бесконечными рядами призывники на фронт. В доме — радио: «Говорит Москва!» Ехать было страшно тяжело! Фашисты бомбили Ленинград. И Москву. Я так устала, что сплю на ходу. На сердце такая тоска, что я не могу плакать. Боже, дай, чтобы этот страшный бред — война — для всех нас кончился поскорее. Скорее! Боже, сколько несчастных людей, сколько сирот, сколько горя! Когда я увижу Ванюшу? Аленушка перестает метаться в жару, затихает, только когда я ложусь с ней рядом и она своим тельцем чувствует мое тело, любимочка моя. У меня корь была в детстве. Я вообще совсем не боюсь заразы. Никакой. И никогда. Мама в годы гражданской войны тяжело болела сыпняком. Ох, сколько народу погибло тогда, страшно вспоминать... А здесь такой мир. Глухомань. Катя У вира приедет — я сказала Цаплину, пусть пошлет телеграмму ей, у нее старики родители и дети то ли ее брата, то ли еще кого, не погибать же им в Москве от бомбежек. Цаплин не очень-то охотно согласился. Кряхтел, но послал. Тут Заславские и Леля Грозденская — милая девочка. И Левины. Буду петь в КЭБе — Концертно-эстрадное бюро. По госпиталям и клубам. Уже ходила в этот КЭБ, и меня тут же взяли на работу. Питаемся вареной картошкой с постным маслом, купили целый мешок. У хозяйки — строгой, немолодой женщины, но, по-моему, человечной. За комнату она взяла тридцать рублей, купили у нее кислую капусту. Хлеб здесь отличный. Завтра уже у меня концерты в госпиталях. Повезут на грузовике. Мельком я видела своих «сослуживцев»: есть и певица — крепкая, здоровая блондинка, и фокусник... Препротивный уродец возглавляет наш КЭБ — у него жена — «балерина», недурна, претенциозна, ужасающе провинциальна и таскает на руках малюсенькую презлющую собачонку, которая лает густым басом. Есть еще толстая юная дива — Раисо Гафт. Голосище громчайший. Ну, да там все видно будет, как и что будет...