36
Уже несколько раз случалось, что, придя домой со службы вечером, я заставала у нас Елену Сергеевну. В последнее время Сережа и она решили усовершенствовать свой немецкий язык, и вот она приходит разговаривать с ним по-немецки в мое отсутствие. Я, конечно, ничего бы не имела против этих занятий, если бы не заметила, что она самым отчаянным образом кокетничает с Сережей.
Вот и сегодня, мне нужно было пойти на пару часов вечером на фабрику и, когда возвратилась, застала ее у нас. Они сидели возле письменного стола, она в кресле, а Сережа возле нее на стуле и очень оживленно разговаривали. Я не знаю, по-немецки ли? Когда я вошла, они замолчали.
Мне страшно не понравился вид Елены Сергеевны.
В последнее время во многих магазинах Ростова появились красивые вязаные кофточки, но они были по моему мнению, неудобные для носки, связанные как очень тонкое кружево, больше отверстий, чем материи. Я, когда увидела, еще подумала: "Кто будет покупать такие кофточки? Летом в них жарко, а зимой холодно", — и их действительно покупали мало. Очевидно, кофточки были сделаны для таких, как Е. С., кто любит показывать свое тело. Она была именно в такой кофточке, через которую была видна ее кружевная комбинация и много наготы! Удивительно, летом, когда почти все женщины носят открытые платья или даже сарафаны, наготы не заметно, но зимой, даже через кружево, она прямо бросается в глаза!
Увидев меня, Е. С. вскочила и весело сказала:
— Здравствуйте, Валентина Алексеевна, а мы вот, занимаемся.
— Чем? — спросила я довольно резко.
— Немецким языком… как всегда.
— А где Наташа?
— Наташа и Коля пошли гулять с Давыдовной.
Когда Е. С. ушла, а ушла она довольно скоро, не дождавшись возвращения сынишки, я сказала Сереже:
— Я не хочу, чтобы она приходила к нам, когда меня нет дома. Она приходит не заниматься немецким, а развлекаться с тобой!
— Какая чепуха! Нам, конечно, удобней заниматься, когда никого нет дома.
— Если ты хочешь усовершенствовать немецкий, возьми учительницу.
— Мне не нужна учительница, мне нужна практика.
— Я вижу, в чем вы практикуетесь. Следующий раз, вероятно, будете практиковаться в запертой комнате.
— Что это ты выдумываешь? У тебя нет решительно никаких оснований говорить такие глупости.
— Достаточно оснований, у меня есть глаза. Такая опасная жизнь, только и есть убежище, что собственный дом, и то я не могу быть уверена, что здесь все благополучно, — я страшно расстроилась и готова была плакать, — почему ты не занимаешься с кем-нибудь из мужчин? Это она уговорила тебя заниматься вместе, ей интересно завести с тобой "шуры-муры".
— Ты поднимаешь скандал из-за ничего. Такая ревнивая, просто удивительно!
— Если она еще раз придет, когда меня нет дома, я ей скажу откровенно, что я думаю о ваших занятиях.
— Мы можем заниматься в другом месте, не у нас.
Но потом он, очевидно, решил, что эти занятия не стоят семейных скандалов, какие они вызывают.
Вскоре после этого Сережин профессор пригласил нас к себе на чай. Во время чая он, смеясь, сказал:
— Почему это вы, Валентина Алексеевна, воспрепятствовали Сереже усовершенствовать немецкий язык?
— А вы как об этом узнали?
— Елена Сергеевна пожаловалась, что вы прекратили ее очень успешные занятия с С. Теперь она ищет себе нового партнера.
— Пусть она лучше ищет себе партнершу. Ты что же, Сережа, так прямо ей сказал, что я не хочу, чтобы ты с ней занимался?
— Я сказал ей, что буду заниматься с учителем, но она, конечно, догадалась, в чем дело. Теперь все в университете над тобой посмеиваются, что ты ревнивая, видишь, даже Иван Васильевич узнал.
— Ну пусть смеются. Даже лучше, если все будут знать, что я ревнивица, не будут на тебя рассчитывать впредь.
— На него трудно рассчитывать, — сказал И. В., — он так много работает над "Флорой". Но все-таки, конечно, лучше держать ухо востро.
Сережа, и правда, очень много занимается последнее время. Он работает над докторской диссертацией.
Свободное копирование
