Герцен

Герцен

А вторым по значению писателем для меня стал Герцен. По школьной программе мы проходили только «Кто виноват?». Я прочёл его, как и ещё нескольких повестей, но впечатление, судя по тому, что его скоро забыл, было слабым. А вот «Былое и думы» сразу стало одной из любимых книг. (Я писал, что его появление ещё и связалось с успешной папиной операцией). С первых же страниц я и Герцена воспринял как близкого человека – думал его мыслями, жил вместе с ним сначала в ссылке, потом в эмиграции. Вместе с ним ненавидел царизм, а тем самым любую бесчеловечную власть. Пленял сам ход его мысли, его пылкость, смелость. И маленькая деталь – меня порадовало, как он не любил Маркса и его компанию, охарактеризовав их словом “Schiffelbande”.

К слову сказать, именно через Герцена я стал воспринимать так называемых «революционных демократов», и, возможно, именно ему они в значительной степени обязаны моим хорошим к ним отношением. Из них я действительно любил только Некрасова, а с другими – Белинским, Чернышевским, Салтыковым-Щедриным – личных отношений не было, я их уважал издали. Однако сочувствовал и считал исторически правыми – всё революционно-демократическое, а затем народовольческое движение было для меня окрашено в положительные тона.