Но быстро как сон промелькнули четыре дня отдыха. Потом мы снова взялись за работу - носили на себе или стаскивали волоком с гор древесину,
Читателям будет трудно представить себе картину - как по склонам гор, растянувшись на четыре километра, вереницей бредут исхудалые люди, не люди, а тени, вытянув, как журавли в перелете, шеи вперед и напрягая последние силы, тянут бревна. Тяжело тащить груз с горы, еще тяжелее по ровной местности, а при самом незначительном подъеме его и вовсе не сдвинуть. Люди спотыкаются, падают, встают и снова падают, но груз трогается с места лишь тогда, когда приходит на помощь кто-нибудь, сзади идущий. Так доставляется древесина в лагерь.
День ото дня работать становилось тяжелее. Вечерами судили и рядили: почему это? Одни говорили: "Доходим, братцы". Другие уверяли: "Всему причиной долгожданная весна, она влагой снег пропитала, из-за этого и тянуть древесину стало труднее, от этого и ноги так болят". "Всему причиной, братцы, плохой харч, - авторитетно замечал третий. - Он не лучше, чем на Мальдяке, а работа одинаково тяжелая".
Так что же делать? Объявить, что болен, нельзя: урежут хлеб, а чем будут лечить? От всех болезней одно лекарство - настой хвои. Тогда уж одна дорога под бугор! Значит, тяни, пока можешь...
Как-то во время короткого отдыха мы рассказывали друг другу свою прошлую жизнь. Рассказывал и я свою. Один из моих знакомых по пароходу, квалифицированнейший инженер Л. И. Логинов, спросил меня:
- А теперь, Александр Васильевич, не бранишь себя за честный труд, за то, что столько в жизни старался? Не настроило тебя по-другому решение "Шемякина суда"?
- Нет, Леонид. Если бы пришлось начать жизнь сначала, я бы повторил ее, хотя бы и знал, что окажусь на Колыме. Если окажусь на воле, то снова буду служить, хоть сверхсрочником в роте или эскадроне. А суд, что с него взять? Ему так кто-то приказал...
- Иного ответа я от тебя и не ожидал, - сказал Леонид Игнатьевич и добавил: - Я тоже так. Согласился бы всю жизнь быть простым рабочим, но только на воле и чтобы знали, что я ни в чем не виноват. Однажды мне снилось, что пришел приказ о моем немедленном освобождении, что все знают об этом приказе, но проходят дни, недели, а его мне не объявляют. Как я поносил начальство! После оклика "Поднимайсь!" был рад, что это только сон. Иначе за мои речи не избежать бы мне прибавления срока.
В тот же день мне пришлось пережить прискорбный случай. Получив от жены очередной денежный перевод, я решил полакомиться и соблазнился на покупку у одного из "уркаганов" коробки рыбных консервов. В то время как я доставал из платка деньги, к нам подошли еще два "уркагана", выхватили у меня платок с деньгами и под смех остальных спрятались в толпе людей, шедших в столовую.
Обида страшная. И не так было жалко денег, как пачки писем от жены и ее фотографии: их вместе с деньгами выхватили у меня из рук эти мерзавцы. А я ведь каждое письмо перечитывал множество раз, а оставаясь один, глядел на фото... Этих злодеев я встречал не раз, просил их вернуть хотя бы фотографию, но они лишь смеялись в ответ.
Когда я вскрыл банку, то вместо рыбы обнаружил песок.
Свободное копирование
