Нашествие. 1914 год - 185

Пятница, 11 декабря 1914 г.

 Мильеран ничего окончательно не урегулировал с Жоффром в Шантильи. Сегодня он привез Жоффра ко мне в Елисейский дворец, и мы трое имели длинный разговор. Главнокомандующий снова доказывает нам, что, по его мнению, нецелесообразно оставлять в укрепленном лагере Парижа территориальные войска, нужные гораздо ближе к фронту. Впрочем, сам Гальени охотно признает пользу такой переброски их. Однако она уменьшит значение поста военного губернатора, и этот пост уже не будет достоин такого полководца, как Гальени. Вопреки опасениям Оганьера Жоффр охотно соглашается в ближайшее время поручить Гальени командование армией в Вогезах и Эльзасе. Пока Жоффр очень доволен, он признается нам, что обстоятельства приводят Гальени к роспуску своего гражданского управления. "Думер, -- говорит он, -- недавно был у Фоша в Касселе и сказал ему: "Если я сделаюсь военным министром, я смещу Жоффра, он не способен, и назначу главнокомандующим Гальени". "Я хорошо знаю, -- заметил Жоффр, -- чем вызвана эта неприязнь ко мне. Я не дал благоприятного заключения для назначения корпусным командиром генерала Николя, которого Думер мне горячо рекомендовал, я считал, что он не в состоянии справиться с задачей командира корпуса. Но прав ли я был или неправ, мне нелегко мириться с тем, что у военного губернатора такие гражданские сотрудники, которые чернят главнокомандующего перед его заместителем". [396]

 Затем Жоффр говорит нам, что, начиная с ближайшей среды, приступит к ряду наступлений местного значения. Он не скрывает от нас, что не ожидает от них очень больших результатов, тем более, что не все приспособления и приборы для разрушения окопов уже готовы. Но он боится, что если будет еще медлить, немцы, не подвергаясь атакам с нашей стороны, отзовут слишком много войск с нашего фронта и отправят их на восточный фронт с целью раздавить русских. Поэтому он приступит к атакам на юге от Ипра, на севере и на юге -- от Арраса, на западе -- от Аргонн. Он будет счастлив, если на некоторых фронтах немцы отступят на двадцать или тридцать километров. Я очень боюсь, что эти атаки будут нам стоить слишком дорого и натолкнутся на неприступные укрепления ввиду отсутствия у нас достаточного осадного материала. Я не скрываю своих опасений от Жоффра, но он считает, что не может подвергнуть русских опасности слишком сильного натиска неприятеля.

 В первый раз после долгого перерыва совет министров снова заседает в Елисейском дворце в обычном зале своих заседаний. Мильеран сообщает, что на просьбу Китченера о переброске английской армии Жоффр ответил: "У меня нет принципиальных возражений против такого передвижения, но я не считаю его возможным сегодня и желаю, чтобы оно было отложено". Китченер главным образом считается с английским общественным мнением: оно лучше поймет, что британская армия сражается за Англию, если эта армия не будет удаляться от побережья. Не чувствуя себя убежденным подобного рода стратегическими аргументами, Жоффр, добрый малый, оставил Китченеру надежду, что ближайшее наступление послужит путем к исполнению желания Англии.

 Мильеран сообщает совету министров о своих вчерашних беседах с Жоффром и Гальени и о беседе, которую мы имели все трое сегодня утром. Гальени не возражает против отзыва из укрепленного лагеря Парижа трех с половиной дивизий территориальных войск и переброски их вперед, а Жоффр не возражает против того, чтобы Гальени впредь до дальнейшего распоряжения оставался губернатором Парижа. [397] Монури тоже останется пока во главе своей армии. Итак, остается выждать, пока Гальени, считая свою роль урезанной, сам выразит желание получить пост с более обширным кругом действий. Тогда Жоффр предложит ему командование армией в Вогезах и Эльзасе. Тем временем Париж останется в зоне действующих армий, но Гальени уже теперь должен распустить свой гражданский штаб, который с возвращением правительства в Париж совершенно, очевидно, потерял право на существование. "Сколько дипломатии требуется, однако, для урегулирования отношении между генералами!" -- Заметил Вивиани.