Суббота, 5 декабря 1914 г.
От имени Жоффра комендант Эрбильон настаивает предо мной на незамедлительном решении вопроса о парижском гарнизоне и военном губернаторе. Как мне кажется, [384] отношения между штабами обоих военачальников, к сожалению, обостряются. Я повторяю Эрбильону то, что уже сказал полковнику Пенелону: "Предварительно правительство должно вернуться в Париж, снова завоевать своим присутствием и своей деятельностью авторитет, который отчасти потерян им, внушить впечатление, что столица снова в безопасности. Пока это не сделано, мы не можем отозвать из Парижа его гарнизон и лишить город человека, которого он считает своим спасителем".
В совете министров решено, что министры по своему желанию возвращаются в Париж, начиная с завтрашнего дня. Предваряя это постановление, Бриан уже отправился в Париж. Во вторник вечером я, наконец, оставлю Бордо в обществе Вивиани. Мильеран приедет к нам в Париж в среду. В четверг он будет у Жоффра в Шантильи. В пятницу рано утром он устроит встречу Жоффра с Гальени в Париже, и в то же утро у нас будет заседание совета министров в Елисейском дворце.
В дальнейшем сегодняшнее заседание совета министров не обходится без некоторых инцидентов. Вивиани не довольствуется уже тем, что думает вслух, он не может удержаться от высказывания своих чувств и даже впечатлений, он переживает вслух свои эмоции. Обеспокоенный известиями из России, он впал сегодня в крайне пессимистичное настроение. Он не видит больше никакого средства спасти Францию, кроме следующего: призвать японцев в Европу, чего бы это ни стоило, и уплатить за их помощь любую цену, которую они потребуют, в случае надобности -- Индокитай.
Делькассе довольно искусно излагает действительное положение дел. Он излагает переговоры, которые велись в Японии, встретившиеся при этом затруднения, колебания правительства в Токио. Он думает, что у Японии нет никаких вожделений относительно Индокитая, что она желает лишь, чтобы ее торговля (таможенный режим) с этой колонией строилась на основе тех же соглашений, что и с Францией. Совет министров уполномочивает Делькассе обещать Японии эту уступку. Министр иностранных дел полагает, [385] что Япония, сверх того, пожелает финансовой помощи для эксплуатации Маньчжурии и Кореи. Это тоже можно предложить ей. Но в первую очередь необходимо, чтобы Россия согласилась подписать договор о союзе с Японией и признала бы за ней определенные сферы влияния в Китае. Решено было, что Делькассе будет стараться убедить Англию и Россию в необходимости сделать известные уступки токийскому правительству с целью заключения, если возможно, союза между четырьмя державами.
Мильеран -- я его еще никогда не видел таким мрачным -- говорит со мной о депешах из России, которые действительно вызывают все большую и большую тревогу. Повидимому, русский генеральный штаб намерен возложить на нас ответственность за свои неудачи. Каким образом русская армия со своим численным превосходством оказывается столь бессильной? Как это Великий Князь Николай Николаевич может думать о том, чтобы ограничиться обороной? По моему предложению, Мильеран ответит в Петроград, что мы продолжаем выдерживать самый значительный напор немецкой армии, что мы не заметили изъятия немецких войск с нашего фронта и что, впрочем, мы не перестаем приступать к атакам на всем протяжении нашего фронта, чтобы задерживать перед нами силы неприятеля.
Князь фон Бюлов назначен германским послом в Риме. Он женат на итальянке. Очевидно, германское правительство желает использовать рассудительность и активность бывшего канцлера и его многочисленные связи во всех слоях римского общества, чтобы остановить растущее на всем полуострове движение в пользу "естественных границ".
Свободное копирование
