"Горе от ума" - 2

 Шли годы... Мысленно я возвращался к милой Лизе, уснувшей в кресло, повторяя про себя ее первое слово: "Светает...". Думал я тогда и о судьбе этого гениального произведения, вспоминал свое детство, театры на Волге, где не раз приходилось мне видеть "Горе от ума".

 В результате долгих раздумий я пришел к мысли, что на сценах Российской империи комедию А. С. Грибоедова играли в лучшем случае как комедию нравов. Видимо, размышлял я, многолетний цензурный запрет, с одной стороны, и желание прогрессивного общества видеть комедию на сцене, с другой, привели к "среднему" решению. Игралась малая часть того, что написал Грибоедов, большая же часть текста оставалась не раскрытой, не сыгранной. Пьесу не играли "во весь голос". Постепенно такая смягченная трактовка вошла в традицию, породила даже ложное мнение о "несценичности" гениального произведения Грибоедова. А в комедии столь острые сценические положения, такая блестящая интрига, так ясно и действенно очерченные характеры, что она так и просится на сцену. У Грибоедова острый язык, заметьте, почти державинской сочности. И нельзя сказать, что автор хоть в какой-нибудь мере добродушно относится к Фамусову, Молчалину, Хлестовой и ко всем остальным.

 Грибоедовская Москва — это почти химеры, обломки этих химер дожили до Маяковского, их век кончался на наших глазах:

 "Прочел:

                     "Почила в бозе"...

 Прочел

           и сел

                     в задумчивой позе.

 Неприятностей этих

                               потрясающее количество,

 Сердце

           тоской ободрано.

 А тут

           еще

                     почила императрица

 государыня

                     Мария Федоровна.

 Париж

           печалью

                     ранен...

 Идут князья и дворяне

 в храм

                     на "рю

 Дарю".

 Старухи...

                     наружность жалка...

 Из бывших

                     фрейлин

                               мегеры,

 встают,

           волоча

                     шелка...

 За ними

                     в мешках-пиджаках

 из гроба

                     встают камергеры.

 Где

           ваши

                     ленты андреевские?

 На помочи

                     лент отрезки

 пошли,

           штаны волоча...

 Скрываясь

                     от ламп

                               от резких,

 в одном лишь

                     лысином блеске,

 в двенадцать

                     часов

                               ПО НОЧАМ

 из гроба,

                     тише, чем мыши,

 мундиры

                     пропив и прожив,

 из гроба выходят "бывшие"

 сенаторы

           и пажи"[1].

 Разве стихи Маяковского не доигрывают тему комедии Грибоедова, разве не великолепно дописана поэтом грибоедовская Москва?

 В наши дни комедия Грибоедова — дело истории. Это историческая пьеса на тему "как было". Играть комедию в наши дни надо диалектически: дать ощущение известного процесса во времени, некую историческую стрелу — от Грибоедова и до эмиграции. Играть так, как будто ты ученый с лупой на мягком известняке находишь следы ископаемых, следы вымерших животных. И если так играть, то стихи сами собой лягут на место, потому что автор так их и написал.

 Вот, если хотите, ключ к комедии Грибоедова.