Жизнь в наладке... - 36

Привелось мне побывать в имении Тургенева — Спасское-Лутовиново. Усадьба расположена в 65 км. от г. Орла. В 1976г. в ней заново отстроен дом, сгоревший ещё в 1906году, восстановлена обстановка. Старый парк, где вековые липовые аллеи образуют римскую цифру XIX (парк был заложен в начале 19 века). Дуб, посаженный Тургеневым, "Беседка Рудина", "Пруд Савиной" — память о его творчестве, здесь написаны пять из шести его лучших романов и "Записки охотника". Сама усадьба и её величественный старинный парк намного богаче и выразительней "Ясной поляны" (Тульская область).

С творчеством Л.Толстого и И.Тургенева я, как и большинство моих одноклассников в Малаховской школе, был знаком основательно, но важен не хрестоматийный, выхолощенный образ писателя, а он как человек со своими житейскими особенностями. В Спасском-Лутовиново прошли, вероятно, лучшие годы жизни Тургенева — погоня за тщетной любовью Полины Виардо, достоинства которой не как певицы, а как человека, он сильно преувеличивал — вряд ли составили счастливый период его жизни.

Он писал: Когда Вы будете в Спасском, поклонитесь от меня дому, саду, моему молодому дубу — родине поклонитесь, которую я уже, вероятно, никогда не увижу". И ещё: "...нет более тяжёлого порока, чем быть старше пятидесяти пяти..."

В своих "Воспоминаниях" А.Я. Панаева пишет: "Такого крикливого влюблённого, как Тургенев, я думаю, трудно было найти другого. Он громогласно и всюду и всех оповещал о своей любви к Виардо". И ещё: "Вначале она не была внимательна к Тургеневу, а при визитах к ней аристократов, отсылала его в кабинет мужа, беседовать с ним об охоте и литературе, а вот после получения Тургеневым наследства (умерла его мать), он приобрёл равенство с другими гостями. Белинский называл его любовь трескучей. Иван Сергеевич бесцеремонно занимал много места (был тучен) в ложе театра у Панаевой, не платил, но вёл себя на выступлениях Виардо бурно.

Виардо отлично пела и играла, но была очень некрасива, с огромным ртом, наблюдалась у неё жадность к деньгам и проявления неразумной скупости. Она поставила себя в такую независимость от своего мужа, что он побаивался её и не вмешивался в её дела. Иван Сергеевич не отличался и обязательностью. Он пригласил к себе на дачу (под Петербургом Порголово) Панаева, Белинского, всего 6 человек, расхвалил своего повара, но обеда не было, сам хозяин отсутствовал, а лишь позже он выдал скверную имитацию обеда.

В 1852году, вскоре после смерти Гоголя, Тургенева посадили в часть за статью о Гоголе, о нём многие хлопотали, затем он был выслан в свою деревню до осени. Тургенев спорил с Некрасовым о малом (на тот период) влиянии русской литературы на общеевропейскую культуру, а самому ему были доступны книги многих зарубежных авторов в подлиннике, он был начитан, а вот воздействовать на российский народ литературой, считал забавой". В воспоминаниях Панаевой Тургенев приобретает плоть живого человека, полного недостатков, но содержательного и в литературе явно талантливого. В чувстве законной гордости жителей Орла за высокие культурные традиции его роль — решающая.

Мне пришлось наблюдать на улицах города чувства искреннего расположения, благодарности горожан к человеку, посвятившему всю свою жизнь делу музыкального просвещения детей города — Марии Марковне Зевиной (Мура Малкина). Наряду с природным обаянием, такое расположение людей можно заслужить лишь за счёт высоких духовных качеств. Мои поездки в город Орёл были связаны со скандальным освоением печей Русско-Бродского завода (под руководством, скверной памяти, доктора Дементьева В.Т.). Он был представителем многочисленного отряда псевдоучёных, увлечённо занятых безответственными авантюрами, но далёкими от инженерной практики. Он был антиподом порядочности, не оставил после себя доброй памяти ни в людях, ни в делах.