В самом начале мая 1840 года я кончил экзамен, а явиться в Институт должен был только в начале сентября. Небезынтересен эпизод, касающийся этого промежутка времени.
В тот день, когда экзаменовавшихся собрали, чтобы объявить о приеме выдержавших экзамен, и когда я находился еще в зале Института, мне подали письмо, сказав, что человек ожидает ответа. Содержание письма было следующее:
"Многоуважаемый
Валериан Александрович! Я очень дружен с вашим дядюшкой Владимиром Ивановичем. От сына моего Феди, который готовился с вами, я узнал, что вы блестящим образом выдержали экзамен, и мне было бы приятно познакомиться с вами. Не сделаете ли мне честь пожаловать ко мне сегодня откушать к четырем часам? Экипаж к вашим услугам и будет ждать у подъезда вашего распоряжения.
С уважением и проч.
Дмитрий Казин.
Мальчику, которому не было еще шестнадцати лет, и получить такое письмо от неизвестного и почтенного человека, не могло не быть лестно, тем не менее я был в нерешительности, что отвечать. Сын Казина, не выдержавший экзамена, был тут же в зале. Я показал ему письмо. Тогда он сказал, что отец предупредил его, что напишет мне письмо, и чтобы он с своей стороны, как товарищ, пригласил меня приехать к нему. К четырем часам мы приехали к его отцу. Есть, вероятно, еще немало в живых людей, которые знали Дмитрия Ниловича Казина, бывшего тогда директором бумажной фабрики дворцового ведомства в Петергофе, управлявшего этою фабрикою на коммерческих основаниях. Это был бесспорно чрезвычайно умный и чрезвычайно способный человек <...>
Казин имел на Сергиевской улице небольшой собственный дом, а жил в Петергофе. Он принял меня с распростертыми объятиями и относился ко мне как к взрослому человеку. Впервые в жизни я был в незнакомом доме, но, несмотря на это, мне казалось, что я давно знаком с хозяином.
За обедом Казин завел следующий разговор:
— Где вы думаете провести лето?
— У меня здесь много родных — частью у одних, частью у других.
— А что, кто-нибудь из ваших родных не будет ли проводить лето в Петергофе?
— Нет.
— А вы знаете Петергоф?
— Я не был еще нигде в окрестностях Петербурга.
— Петергоф, любезнейший Валериан Александрович, рай земной, приезжайте на лето жить к нам.
Такое неожиданное предложение смутило меня и показалось сначала шуткой. Помолчав немного, я сказал, что не могу решить этого вопроса и мне надо переговорить прежде того с родными. —
— Не беспокойтесь,— сказал Казин,— я переговорил уже с вашим дядюшкой, спросите его, и он вас благословит.
— У меня есть другие родные.
— Есть-то есть, я знаю, да Петергофа-то они вам дать не могут.
Я молчал.
Чрез несколько минут Казин возобновил разговор на ту же тему, обрисовывая фонтаны, парк, море,— словом, всячески соблазнял меня. Затем сказал:
— Да вот что: чрез пять дней я праздную с своей старухой серебряную свадьбу. Приезжайте к нам; понравится — ладно, не понравится — что же делать. Тогда и дадите ваш ответ. В день праздника я пришлю вам в девять часов утра коляску.
Свободное копирование
