Ваучеры - 3

Вот тут-то и «зарыта собака». Та угроза государству, о которой я упомянул вначале. С помощью подкупа, запугивания, шантажа преступные организации начнут проникать не только в бухгалтерии, но и во все сферы управления. У них будут «свои люди» в прокуратуре, в городской администрации, в аппарате правительства, даже в Государственной Думе. Осведомители, пособники, защитники, если потребуется. Это уже называется «мафия». Сегодня о ней мы можем говорить в настоящем времени. Сила и влияние ее огромны. Тогда, в начале 90-х, на стадии организованной преступности их еще можно было остановить. Если и не уничтожить, то рассеять, сломать организации... Упустили!

Впрочем, для этого нужно было иметь настоящую власть. А у Горбачева ее не было, даже в парии. Старое Политбюро после первых шагов нового генсека настроилось против него враждебно. Так же, как и большинство членов ЦК. Надо отдать дань мужеству Горбачева, начавшего свою реформаторскую деятельность в таком окружении. Окружение это нужно было срочно менять, прежде чем оно сумеет сговориться и скинуть «хозяина», как это удалось сделать с Хрущевым. И Михаил Сергеевич начал действовать. Уже на первом пленуме ЦК после своего избрания он ввел в Политбюро верных, как он полагал, ему людей: Рыжкова, Чебрикова, Лигачева. Затем Шеварднадзе. Со всех постов, включая Политбюро, был отставлен Романов, до него — Гришин, а в январе 87-го года — Кунаев. В июле того же года в Политбюро вошли Слюньков и Яковлев.

Но сил еще было мало. 21 октября 87-го года собрался расширенный пленум ЦК для утверждения представленных Горбачевым тезисов его доклада по поводу семидесятилетия со дня Октябрьской революции. Пленум заставил докладчика дважды переделывать тезисы в плане смягчения критики Сталина и подчеркивания его роли в победе над фашизмом.

В октябре 88-го года из Политбюро были выведены Долгих, Капитонов, Соломенцев и Громыко. За ними вскоре последовал Алиев, а в сентябре 89-го года — Щербицкий. Особенно мощный удар по своим противникам в ЦК нанес Горбачев в апреле 89-го года. На внезапно созванном, внеочередном пленуме 75 членов и 35 кандидатов в члены ЦК подали коллективную просьбу об отставке и уходе на пенсию! Этому предшествовал простой, но «гениальный» маневр. Все члены пленума съехались в один день и были размещены в отдельных номерах гостиницы «Москва». В тот же вечер каждого из них посетил «некто в штатском» и по поручению генсека предложил подписать коллективное заявление об отставке, пояснив, что если они откажутся, то будут исключены на пленуме и лишатся полагающейся добровольно ушедшим персональной пенсии и прочих благ. Никто не стал рисковать! А Горбачев одним ударом обеспечил себе большинство в ЦК. Одновременно была уволена почти треть аппарата ЦК. Однако борьба с оппозицией на этом не кончилась. Был момент, когда 32 первых секретаря обкома (из 72) обратились в ЦК с предложением снять Горбачева с поста генерального секретаря. Но «поезд уже ушел» — обновленный ЦК отклонил это предложение.

На XXVIII съезде КПСС в начале июля 90-го года, несмотря на жестокие нападки на него в прениях, Горбачев был переизбран генеральным секретарем с убедительным преимуществом: 3411 голосов против 1116. В это время он уже был Президентом СССР — вся полнота власти в стране была в его руках.

Еще 8 февраля 90-го года собрался расширенный пленум ЦК для подготовки съезда. Горбачев предложил на обсуждение пленума весьма радикальную «платформу». В ней фигурировала необходимость отмены 6-й статьи Конституции, где КПСС объявлена «правящей партией». В платформе было сказано, что «партия будет бороться за то, чтобы быть правящей, но путем завоевания доверия масс, а не законодательным закреплением». Признавалась целесообразность создания в стране многопартийной системы. Предлагалось провести прямые и тайные выборы делегатов съезда на альтернативной основе. В новом Уставе партии рекомендовалось введение действительно демократической системы выборов партийных бюро на всех уровнях. В отличие от прежней системы, когда вышестоящая партийная инстанция «спускала» нижестоящей список членов ее будущего бюро...

Текст выступлений в прениях публиковался. Первые из них содержали резкие нападки на платформу Горбачева. Но после выступления секретаря парткома Ижорского завода характер прений изменился. «Голос масс» прозвучал угрожающе: уже несколько месяцев в партию на заводе никто не вступает, а более ста человек из нее вышли. В последующих выступлениях платформу поддерживали, и с несущественными дополнениями она была принята единогласно (!), если не считать одного голоса против, поданного Ельциным.

Задумаемся над предложением Горбачевым столь радикальной платформы и, в частности, над его уверенностью в том, что КПСС, отказавшись от роли правящей партии, может завоевать доверие масс. Конечно, он знал, что, по крайней мере в Москве, множество людей, особенно в интеллигентской среде, горячо ненавидят КПСС. 25 февраля 90-го года в Москве на Зубовской площади состоялся грандиозный митинг (по оценкам милиции, около полумиллиона человек). Над головами густо стоявших людей поднимались сотни самодельных плакатов. Я записал текст тридцати из них, которые мог прочитать со своего места. Половина из них содержала анафемы в адрес КПСС. К примеру, такие: «Вся история коммунизма — это обман, грабеж, насилие, кровь и пот рабов, нищета, бедствие, обожествление негодяев и невежд. К ответу!». Или краткие и категорические: «КПСС — хомут на шее народа!», «Коммунизм — на свалку истории», «КПСС — не для честных людей!» и т. д.

Я склонен думать, что предложения Михаила Сергеевича относительно коренного изменения роли КПСС были искренними и он понимал, что они обернутся новой волной противостояния верхушки партаппарата, которую ему придется одолевать...