Ирина и Оля - 8

Хорошо помню первую воздушную тревогу. Как потом сообщили — учебную. За ней вскоре последовала вторая. Думали, что тоже учебная, пока высоко в небе не появились немецкие самолеты-разведчики. Оба раза было жутковато и вместе с тем почему-то весело. Спорили о том, продлится ли война три-четыре месяца или Красная Армия разгромит фашистов раньше. Я досадовал, что не буду участвовать в этом разгроме. Всех ребят из моего класса уже призвали в армию, а мне еще не исполнилось восемнадцать лет.

Затем немцы стали неожиданно быстро продвигаться. Появились слухи, что все самолеты нашего переднего эшелона уничтожены на аэродромах, потому что не могли взлететь. Кто говорил, что не завезли бензин (измена?), а кто — что весь летный состав был в увольнительной по случаю воскресенья. Газеты сообщали о парашютных десантах, о «психических атаках» пулеметчиков на мотоциклах. Они мчались по дорогам, стреляя наугад, чтобы посеять панику. О трех месяцах уже никто не вспоминал. Стали вводить затемнение. В остальном город жил еще своей обычной жизнью. Вузы начали прием заявлений. Начал занятия и наш второй курс. Но вскоре было объявлено, что 1 июля нас отправят на «трудфронт» — рыть противотанковые рвы. В тот же день отправляли в Ростовскую область эвакуированных из Москвы детей, под надзором девочек, окончивших нашу школу. В их числе была и Оля, успевшая до отъезда подать документы в энергетический институт. Ни с Олей, ни с Ирой я не успел даже толком попрощаться...