Мои темницы - 53

LIII

 В 9 часов утра Марончелли и я были посажены в гондолу, и нас повезли в город. Пристали к палаццо дожа и взошли в тюрьмы. Нас поместили в той комнате, где за несколько дней перед этим был синьор Капорали, я не знаю, куда он был переведен. Человек девять или десять полицейских находилось тут в качестве стражи, мы стали ходить по комнате в ожидании минуты, когда нас поведут на площадь. Ожидание было продолжительно. Только в полдень появился инквизитор и объявил нам, что пора отправляться. Подошел доктор, предлагая нам по стакану мятной воды, мы выпили и были ему благодарны не столько за воду, сколько за глубокое сострадание к нам, какое показал добрый старик. Это был доктор Досмо. Затем подошел к нам конвойный начальник и надел на нас наручники. Мы последовали за ним в сопровождении остальных солдат.

 Спустились по великолепной лестнице Гигантов, и вспомнился нам дож Марино Фальеро, обезглавленный здесь, вошли в огромные ворота, которые вели из двора палаццо на площадку, и, придя на нее, мы повернули налево к лагуне. Посередине площадки был эшафот, на который мы должны были взойти. От лестницы Гигантов до этого эшафота стояли в два ряда немецкие солдаты, мы прошли между рядами.

 Взойдя на эшафот, мы оглянулись кругом и заметили ужас в этой огромной толпе народа. В разных частях в отдалении видно было много вооруженных. Нам говорили, что были и пушки с зажженными фитилями.

 И это была та самая площадь, где в сентябре 1820 года, за месяц до моего ареста, какой-то нищий сказал мне: "Это место есть место несчастия!"

 Мне вспомнился этот нищий, и я подумал: кто знает, может быть, среди этих тысяч зрителей находится и он и он узнал меня?

 Капитан, немец, скомандовал нам, чтобы мы повернулись лицом к палаццо и смотрели бы наверх. Мы повиновались и увидали на балконе судебного чиновника с бумагой в руках. Это был приговор. Чиновник прочел его громким голосом.

 Царило глубокое молчание до слов: "Приговариваются к смертной казни". Тогда поднялся всеобщий ропот сострадания. Последовало снова молчание, чтобы услышать конец чтения. Новый ропот поднялся при словах: присуждаются к тяжкому тюремному заключению, Марончелли на двадцать лет, а Пелико на пятнадцать.

 Капитан подал нам знак сходить с подмостков. Мы еще раз взглянули кругом и спустились. Вошли снова во двор, взошли по огромной лестнице, вернулись в ту же комнату, откуда нас взяли, тут сняли с нас наручники и затем нас вновь отвели в Сан-Микеле.