Вдохновение - 3

 Глава 90

 Иногда в работе было по несколько песен. Пришедшая идея трансформировалась в мысль написать вообще песни для детей разного возраста, которые по сложности охватывали бы весь период обучения в школе. Так возникло общее название сборника «Школьная пора» и одноимённой песни для выпускников. Постепенно, в течение декабря 2004, - января 2005 годов были написаны двенадцать детских песен для голоса (хора) в сопровождении фортепиано.

 «Муки» сочинения слов и музыки были, пожалуй, равноценными. Иногда не приходило ни строчки, ни слова, а ночью, часа в 3, в 4 утра, вдруг всё откуда-то являлось: шли слово за словом, строка за строкой. Идея и мысль развивались. Мне захотелось на основе мелодии и аккомпанемента написать несложные хоровые (ансамблевые) варианты, чтобы расширить исполнительский диапазон песен (солист, хор, ансамбль).

 В мае 2005 года с помощью спонсоров сборник был отпечатан в количестве 100 экземпляров и отправлен в общеобразовательные, музыкальные и школы искусств района, а также в библиотеки, в областной методический кабинет и в ДК.

 К Восьмому марта мы с Надей решили дать концерт. По её инициативе мы репетировали песни из будущего сборника. Ей нравились почти все песни, за исключением песен для более взрослых детей, в которых она не всё понимала.

 Назначен день и час концерта, определена программа: Надя поёт, играет одна, в ансамбле, осуществляет хореографию, читает стихи. Она задавала характер, настроение танца:

- Птицы улетают на юг. Хорошо? Вот-вот, эта музыка подходит. Давай, играй.

Я старалась изо всех сил, чтобы точно выполнить пожелания «маэстро».

- Нет, нет, здесь нужна плавная музыка, видишь, какие у меня движения?

Мне нравилась её инициатива. Иногда я пыталась вставить своё слово. Если ей нравилось моё предложение, она соглашалась и повторяла эту мысль или слова, чтобы запомнить.

- Тётя Вера, а можно я возьму те шёлковые платки, чтобы сделать костюм для выступления?

- Да, Наденька, пожалуйста.

Она наряжалась и делала это очень серьёзно. Она в этом наряде была и красивой, и «летящей», и потешной.

 Комната условно была поделена на сцену с пианино, и партер, в котором публику составляли мама и дедушка. На стулья положены карточки для голосования. Надя планировала оценивать каждое выступление. Всё готово, все на своих местах. Первым был ансамблевый номер. Мы с Надей тихонечко переговариваемся:

- Что это здесь лежит? – еле слышно спрашивает Надя.

- Уборщица плохо работает, -

 отвечаю я и убираю лишний предмет с пианино.

 В «партере» прокатился смешок. Потом мы пели песни: «Колыбельную», которая ей сразу полюбилась, «Маленький тигрёнок», с имитациями в припеве. Я радовалась за неё, что она выдерживала свою партию, и мне приятно было почувствовать в ней маленького единомышленника.

 Пьеса в четыре руки «Андрей-воробей» артистически была исполнена полностью под Надиным «патронажем». Ей нравился «ползучий», по её выражению, аккомпанемент восьмыми в моей партии к её половинным нотам попеременно в левой и правой руке. Она и взглядом, и кивком головы, и рукой давала мне вступление. А когда я начинала играть, продолжала дирижировать свободной рукой.

 Ничего профессионального тут не было, предварительной «дирижёрской» подготовки – тоже. Было инстинктивное её желание участвовать в происходящем до самозабвения. Мама и дедушка получили истинное удовольствие и эмоциональную разрядку, заметив за последний год общий интеллектуальный рост своей любимицы.

 Итак, Надя окончила подготовительный класс музыкальной школы. Получив задание на лето - выучить две пьесы – она была отправлена в последнее перед школой «свободное плавание»

 Летом Наденька не то чтобы систематически была у нас, но приезжала раза три на неделю – десять дней. Наши занятия на фортепиано продолжались.

 Старались в период пребывания её заниматься каждый день, чтобы была некая система занятий – будущий прототип творческой и деловой ответственности учащейся музыкальной школы. Урок длился 20 – 40 минут, в зависимости от задач урока, сложности осваиваемого материала и настроения Нади.

 Я ещё раз на практике убедилась в том, как важны систематичность, настоятельность, чёткость в требованиях и настойчивость педагога в достижении задуманного с учеником. Успех в решающей степени зависит от объективных данных подопечного (подопечной). Я видела явные способности Нади к освоению амплуа, её потенциал. Нужно было выбрать меры и тактику, чтобы заставить «работать» эти её качества, а проще говоря, заставить Надю работать.

 Это её «свойство» - молчать и бездействовать за инструментом – приходилось преодолевать, призывая на помощь все свои творческую фантазию и профессионализм.

 Часто я «не обращала внимания» на её разнообразные «фантазии» за инструментом: играть не в той октаве, делать что-нибудь наоборот, например, вместо «круглых», крепких пальчиков - прямые, безвольно соскальзывающие с клавиатуры…В этот момент доводилось быть в состоянии внутреннего аффекта.

 Это были для меня минуты тяжелых испытаний. Я приходила в отчаяние оттого, что не справляюсь со своей задачей, не могу повлиять на Надю.

 Иногда урок заканчивался тем, что я закрывала ноты и просто выгоняла её с урока, чем приводила её в замешательство. Она начинала искать «выход». После урока дедушка, как правило, обращаясь к Наде, спрашивал:

- Ну, как дела, лапушка? – Иногда Надя, поджав губы, молчала. Поняв ситуацию по выражению наших лиц, дедушка начинал выполнять миссию третейского судьи.

 Почти всегда, спустя некоторое время, Надя шла извиняться за своё поведение либо сама, либо после внушения дедушки. Ей нравилась воображаемая беспроблемная игра на пианино, но она не хотела преодолевать все трудности на пути к ней.

 С трудом давалось концентрировать внимание на чтении нот в постоянном темпе с «заглядыванием» вперёд даже в разобранной пьесе. Тем более, если предлагалось «читать» обеими руками. Например, текст Украинской народной песни, где мелодия переходит из руки в руку в непрерывном движении.

 С удивлением я поняла, как переживает Надя за то, что у неё что-то не получается. Выражая полное отчаяние, она иногда могла заплакать от сознания своей беспомощности. После настойчивого призыва попробовать ещё раз сыграть «непреодолимый» эпизод, она, в конце-концов, решалась поиграть ещё.

 Какими же восторгом и радостью наполнялась Надя, когда ей удавалось сыграть незнакомые ноты или трудный такт! Кажется, в этот момент она хотела обнять и поцеловать весь мир и меня тоже. Иногда я пыталась уклониться от этих её излияний и направить их в деловое русло.