Пришла любовь

 22.Пришла любовь

В один из вечеров, понаблюдав за танцующими парами, Алешка возвратился в аудиторию дочитывать «Цусиму». Следом ввалился Вовчик с двумя веселыми, говорливыми подружками. Не долго, но с вниманием и интересом они рассматривали макеты морских судов и разных корабельных систем. Вовчик старательно выполнял роль гида, изредка и больше для куражу обращаясь к Алешке за уточнениями. Уходя, предложили присоединиться к ним.

- Да я не танцую и только испорчу вам вечер.

- А если будешь затворничать, то никогда и не научишься, - упрекнула его светленькая.

- Наверное, он отличник и ему нельзя тратить время на всякие пустяки - девочек, танцульки, - не без ехидства добавила другая, смугленькая.

Закатившись смехом, веселые подружки убежали на танцы.

После этого Алешка много раз видел их на вечерах в плотном окружении поклонников.

Светленькая - высокая и стройная, танцевала элегантно, строго следя за осанкой, манерами, не позволяя ни себе, ни партнерам каких-либо вольностей. Красиво причесанная, всегда в нарядных платьях, она пользовалась постоянным успехом.

Смуглянка выглядела некоторым ее антиподом - танцевала свободно, раскованно, часто импровизируя и лихо отбивая вместе с партнрами затейливую чечетку. Ее главным украшением была длинная, до пояса, смолисто-черная тяжелая коса. Круглолицая, с широкими черными бровями, длинными ресницами, обрамлявшими всегда смеющиеся карие глаза, слегка вздернутым носом и белоснежными ровными зубами она оставляла впечатление оптимизма, радости, безмятежности.

Как-то перед окончанием танцев Вовчик предложил Алешке проводить их вместе домой. Светленькая назвалась Верой, смуглянка - Тамарой. Они беспрерывно щебетали, подтрунивая над своими партнерами.

Жили подружки на старой и тихой улочке с ветхими двухэтажными домами, обрамляющими традиционные квадратные "итальянские" дворики с неизменным водопроводным краном в их центре и всеми остальными удобствами в дальнем углу. От улицы эти дворы отгораживались массивными воротами, запиравшимися на ночь изнутри на огромные замки, единственный ключ от которых оставался в личном распоряжении дворников, повсеместно диктовавших удобный лишь им внутренний режим. Во избежание долгих ночных хлопот, громких скандалов и оскорблений все жильцы с наступлением темноты торопились домой.

Поравнявшись со своим двором, Верочка помахала всем ручкой и скрылась в темном проеме калитки.

Расставание с Тамарой выглядело иначе - Вовчик обнял ее и принялся целовать, не только не стесняясь стоявшего рядом товарища, но где-то рисуясь перед ним. Она не сопротивлялась, но стояла какая-то поникшая, безучастная. Наконец, резко оттолкнув его и не сказав ни слова, убежала домой.

В следующую субботу ее долго не было, появилась в самый разгар .вечера. Необычно сдержанная, молчаливая, подошла к Алешке.

- Пойдем? Я тебя научу.

Вышли в круг, сделали несколько шагов.

- Обманщик! А говорил не умеешь... наверное, мы тебе не подходим? Вон сколько девчонок тут! Вовка говорил, что у тебя никого нет, это правда?

- Почему нет? Ты же сама говоришь, что их вон сколько. Танцуй, знакомься, провожай, целуйся.

Бросив на него укоризненный взгляд, Тамара замолкла, не проронив за вечер более ни слова. Даже когда подошел Вовчик и бесцеремонно потащил ее на танец, она энергично отвела его руку.

- Ну-ну, - многозначительно промычал Вовчик. Вечер закончился.

- Проводишь?

Шли молча, думая каждый о своем. У дома остановились.

- До свиданья, или прощай? Как лучше?

- Как хочешь...

- Чего же ты целоваться не лезешь, как твой дружок?

- Ты же сама с ним целовалась! И вообще он может с тобой делать все, что захочет, так?

- Дурак ты набитый! Знаешь что, отваливайте вы оба вместе, ноги моей в вашей паршивой мореходке больше не будет!

Не было ее долго, всю зиму. Ожидая ее возвращения, Алешка стал завсегдатаем вечеров, перезнакомился с множеством девчонок, часто провожал их домой. Но когда однажды вдруг увидел Тамару, почему-то смутился, растерялся, и не зная, что предпринять, прошел с независимым видом мимо, даже не поздоровавшись.

Она ушла и снова надолго.

В следующий раз Алешка увидел ее вместе с Вовчиком, оживленно споривших, но когда он подошел, внезапно замолчавших.

- Меньше трепаться надо, понял? - зло встретил его Вовчик.

- Это ты о чем? Вы что-то не поделили, а на меня шары катите? Шел бы ты...

Вмешалась Тамара:

- Ни о чем я с ним не говорила, а уж о тебе тем более. Не надо нахальничать, а потом из себя героя строить!

Изобразив крайнюю обиду, Вовчик ретировался. Тамара тут же направилась к выходу.

- Постой, Том, я, кажется, все понял...

Перед Алешкой стояла вовсе не та Тамара, какую он до сих пор знал, не бойкая и озорная, а плачущая, обиженная, беззащитная...

- Я не хочу, не могу здесь оставаться. Если не против, пойдем куда-нибудь...

- Хорошо, Том, только наброшу бушлат.

Тихо побрели по спокойным вечерним улицам.

- Ты сказал Том... Так звал меня только отец, когда я была совсем маленькой, еще до войны... Где он сейчас, не знаю, у него другая семья. И мама снова вышла замуж, в прошлом году братишку родила. Они работают, а я с ним сижу...

Подошли к дому, ворота закрыты.

- Как тут у вас принято - стучать или звонить?

- Да, а потом ругаться. Давай лучше подождем, может быть кто-то еще подойдет.

Но никто не появлялся. За воротами послышались шаги, калитка отворилась.

- Марш домой, гулёна! Ты ведь знаешь, я не усну, пока тебя нет.

Понятно, это была мать. Лица ее Алешка не разглядел, но голос показался знакомым.

В темноте Тамара неожиданно поцеловала Алешку в щеку и стремглав убежала.

С той поры в него вселилась какая-то новая, неведомая еще тихая радость. Он ждал этой встречи, нисколько не предполагая, что закончится она так счастливо. Тамара красива, весела, общительна, пользуется большим успехом, но всем своим друзьям предпочла его.