Утром следующего дня мы были уже в Киеве. Передав мне адрес волочиского контрабандиста, который взялся перевезти через границу пуда два книг "Государственность и Анархия", Лермонтов уехал в Петербург, где вскоре и был арестован на квартире той самой нашей общей знакомой, чей адрес взят у меня при обыске. Это была большая неосторожность с его стороны, так как я ему об этом говорил, и, следовательно, он должен был ожидать там обыска.
На второй или третий день после моего от'езда из Луки в наш дом явился жандармский офицер из уездного города с целью арестовать меня, но, не заставши, дал об этом знать высшему начальству, которое не замедлило разослать повсюду секретное предписание о моем задержании.
С этого момента меня стали разыскивать. Арестованный же Лермонтов был привлечен к дознанию и года через два или три умер в тюрьме, в так называемом Литовском замке в Петербурге.
Что касается до участи Донецкого, то она была не менее печальна. Он был отвезен в Петербург и весною 1875 года приговорен судом к пяти годам каторги, хотя все преступление его сводилось лишь к перевозке через границу пучка прокламаций, из которых он не успел распространить даже один экземпляр. Донецкий был засажен в централку (Харьковской губернии), откуда был вывезен в Сибирь полусумасшедшим в 1881 году, отсидев таким образом больше того срока, к которому был приговорен.
Я позволил себе уклониться здесь и забежать несколько вперед, чтобы закончить историю этих двух лиц, павших жертвою преследований нашего правительства, а теперь возвращусь к прерванному рассказу.
Свободное копирование
