Университет - 1

Университет

Весна 1947 года была для нас с Анатолием очень уж напряженной. Мы сдали подряд, если мне не изменяет память, 27 экзаменов - в техникуме, на аттестат зрелости и вступительные в МГУ. Размышляя над выбором института, мы остановились на Лесном. Объяснялось это нашей любовью к лесу, природе, неприязненным отношением к шуму городскому. Однако в тот год на лесохозяйственный факультет принимали только демобилизованных из армии, а нам предложили механический или экономический факультеты, что нас совершенно не устраивало. И вот такой резкий поворот - подали документы на физический факультет МГУ. Для меня это можно было понять, мой давний интерес к физике зародился еще в Институте тонкой химической технологии, а Анатолий пошел за компанию - все же МГУ всегда был престижным учебным заведением. В весенней экзаменационной скачке бывало, что в один день приходи-лось сдавать два экзамена в разных местах. Однако одолели. На аттестат зрелости сдали хорошо, чуть-чуть не хватило до медали, а вступительные сдали серенько - уровень требований был значительно выше. С волнением ждали результатов. Получилось так, что я по сумме баллов набрал на од-но очко больше чем Анатолий и это очко оказалось решающим - меня приняли, а его нет. Документы мы забрали вместе и сдали их в МВТУ им. Баумана, с экзаменами, сданными в Университет принимали везде без дополнительных вопросов. Вечером того же дня ко мне домой пришла моя бывшая сослуживица по Институту прикладной геофизики. В то лето она имела отношение к приемной комиссии физфака. Долго уговаривала она меня вернуть документы в МГУ, говорила, что и Анатолия перетащит, что упустить возможность учиться в Университете - верх глупости. И я возвратил документы на физфак. Судьба исправила ошибку, которую я собирался совершить.

Однако, другую ошибку никакая судьба исправлять не собиралась и она на всю жизнь оставила у меня мутный след. Забрав документы из МВТУ, я поехал к Анатолию лишь через несколько дней, уже после того, как он узнал об этом в приемной комиссии - какие-то второстепенные, пустяковые дела помешали мне сделать это сразу. Мой поступок он расценил как подлость и до конца простить его так и не смог.

Как я уже написал, хорошие отношения между нами, а потом и между нашими семьями сохранились, но прежняя теплота, откровенность и душевная близость уже не вернулись. Два года потребовалось мне, чтобы растопить лед, сковавший душу Анатолия, заставить поверить, что есть на земле добро, и свет, и красота. И вот все сломал по недомыслию. Быть может в дальнейшей его судьбе есть доля и моей вины. Директор техникума, узнав, что мы собираемся поступать в институт, выгнал нас из техникума и документы передал в военкомат - в техникуме мы пользовались отсрочкой от призыва в армию. Два месяца мы жили без продовольственных карточек и стипендий с большим опасением - как бы в армию не забрали, но в сентябре и эти трудности остались позади.

В нерешительности замерла рука над листом бумаги. Уж очень велик, разносторонен и пестр следующий параграф: <Университетские годы>.