Мои воспоминания - 140

 В начале июля я ездил к Викулиным в с. Колодезское на освящение церкви во имя Казанской Божией Матери{[1]}. 7 июля, накануне освящения, приехал с большою свитой Орловский епископ Никодим, к которому я подходил под благословение, но он ни слова не говорил со мной, конечно, вспоминая наши довольно крупные разговоры, бывшие в декабре 1835 г. Церковь очень хорошей архитектуры, с прекрасным резным позолоченным иконостасом, сработанным в самом Колодезском, и с образами хорошей живописи. Раскрашенный фотографический вид этой церкви имеется в альбоме Елецко-Грязской железной дороги. Село Колодезское лежит верстах в 10 от этой дороги, и церкви с дороги не видно, но она и господский дом с. Колодезского сняты в альбом строителем дороги, Самуилом Соломоновичем Поляковым{[2]}, вероятно, желавшим этим угодить мне, а также потому, что эти фотографии составляют очень красивые рисунки. К освящению церкви съехалось множество гостей, так что обеденный стол был покрыт более чем на 150 человек; обедали не только в комнатах, но и на большой террасе сада и в самом саду. Многие из гостей провели несколько дней у Викулиных, а потому, несмотря на поместительность дома в Колодезском и на то, что часть гостей ездила на ночь за 4 версты в имение моего зятя, с. Хмелинец, в котором был господский дом еще поместительнее, некоторые ночевали в садовых беседках, и в том числе я с Н. Д. Тейлсом{[3]}, который был уже вторично женат и звал меня к себе в имение. В числе гостей я нашел сына С. А. Викулина Семена и зятя его П. Д. Норова; оба они были очень любезны с моей сестрой; первый, живя каждое лето у отца, даже очень увивался около нее с целью угодить этим отцу своему. Он в предыдущее лето нарисовал портрет умершего в 1837 г. сына Викулиных, Николая, и подарил его сестре; портрет этот и теперь сохраняется. Обратно в Тулу довез меня в своей коляске Норов; всю дорогу хвалил мне сестру за прекрасный ее характер и ее добрые отношения к детям ее мужа от первого брака и находил, что ее влиянием тесть его сделался гораздо лучше прежнего. Спустя четыре года, в которые сестра не изменяла своих отношений к этим господам, они запели другую песню и произвели разные ужасы, которые будут описаны ниже.

 В бытность мою у сестры, с которою я всегда был очень дружен, я передал ей о моем предположении жениться в Москве, назвав избранную мной, и о моих частых посещениях молодой девицы в Туле; она советовала разойтись с последнею и очень рада была предположению моему, а потом в письме ко мне писала, что она передавала наши разговоры матери, которая, не имея ничего против избранной мной в Москве девицы, очень недовольна моими частыми посещениями тульской семьи и уверена, что я, конечно, никогда не женюсь в этой семье.