Мои воспоминания - 139

 Май 1837 г. я провел в Москве, куда ездил для получения данных по возложенному на меня новому поручению. Я остановился в Москве у братьев Максутовых, живших на Патриарших прудах; в июне я приехал в Тулу.

 Сверх означенного поручения на меня было возложено составление проекта постоянного моста{[1]} через р. Упу в Туле, на каменных упорах с деревянными фермами, и, впоследствии, окончание дел по сдаче из ведомства путей сообщения ветхого Ивановского канала{[2]}, долженствовавшего соединить бассейны рек Волги и Дона, начатого постройкою еще при Петре Великом. В помощь мне был дан Строительного отряда поручик Глазерн, которому, снабдив его всем нужным, я поручил нивелировку р. Упы от Тулы до ее впадения, снятие поперечных профилей этой реки и определение скорости ее течения. Глазер слыл человеком аккуратным и казался очень скромным, но впоследствии эти качества не оправдались.

 В Туле я поселился снова жить с Литвиновым, посещал тех же знакомых, как и в 1836 г., часто видался с Шуберским, с которым был в очень хороших отношениях, так как мы не имели более никаких общих служебных дел; занимался службою я по утрам и почти каждый вечер проводил в одной семье, состоявшей из матери, еще молодой и красивой женщины, и двух ее взрослых, весьма хорошеньких дочерей. Старшая из них, лет восемнадцати, начиталась романов, и в особенности романов Жорж Санд, и я представлялся ей каким-то героем из этих романов. Нас вдвоем оставляли в комнате каждый вечер по три и по четыре часа. Мы не могли вдоволь наговориться и в особенности нацеловаться[3]. После нескольких часов, проведенных таким образом, я испытывал целые ночи сильные физические страдания, и это продолжалось целых пять месяцев почти беспрерывно. Тогда мне не приходила в голову мысль о цели, с которою мать девицы оставляла нас так долго одних, но, конечно, это было с тем, чтобы заставить меня жениться на ее дочери. Казалось, что по известной ей бедности моей незачем было ловить подобного жениха, но она, конечно, рассчитывала на то, что я, как инженер, могу добыть деньги разными злоупотреблениями, и если их не делал до сих пор, то, когда женюсь, необходимость заставит к ним прибегнуть. Ежедневные <наши> беседы с молодой девицею продолжались все время моего пребывания в Туле в 1837 г., но я был осторожен в моем с нею поведении, имея уже в виду невесту в Москве.

 В Туле не в одной этой семье искали меня в женихи, и, между прочими, очень богатый купец Маслов{[4]}, человек хорошо образованный, имевший одну дочь{[5]}, наследницу всего его имения, вышедшую впоследствии замуж за Константина Егоровича Бенардаки{[6]}, говаривал Шуберскому: "Вы видите, сколько гвардейских полковников ездят в Тулу, чтобы свататься за мою дочь, но я ее не отдам за людей мне неизвестных; а что бы посвататься барону Дельвигу, которого я уважаю". Мне, при окончании дел по Ивановскому каналу, часто приходилось пользоваться советами этого умного тульского старожила. К дочери его я не посватался, а доставил ей случай танцевать напротив Наследника <нашего Императора>. В одном из полков, присланных в Тулу на работы, состоял штабс-капитан Григорий Федорович Гогель{[7]} (впоследствии генерал-адъютант, генерал от инфантерии и управляющий Царскосельским дворцовым правлением), переведенный из гвардии за то, что был секундантом на чьей-то дуэли{[8]}. Я его видал в Петербурге у его двоюродного брата Ивана Ивановича Гогеля{[9]}, женатого на моей внучатной сестре Есаковой{[10]}, умершего начальником штаба на Кавказе; мы продолжали наше знакомство в Туле. На балу, который давали в Туле в честь Наследника, он выбрал Гогеля своим постоянным визави для французских кадрилей, и я просил последнего ангажировать Маслову на одну из кадрилей. Ее хорошенькое лицо и богатый наряд обратили на нее внимание Наследника, чем она и отец ее были очень польщены.

 В 1837 г. я в первый раз видел графа Лидерса{[11]}; он был тогда генерал-лейтенантом и начальником штаба 2-го пехотного корпуса, которого часть была при тульских работах. Генерал Лидерс был тогда еще очень красивым мужчиной и казался моложе своих лет. Он постоянно бывал в тульском театре, хотя артисты и артистки играли плохо и между последними, сколько помню, не было ни одной хорошенькой женщины.