Лагерь Венторф

133. Лагерь Венторф

Лагерь Венторф расположен тоже в казармах. За казармами городок, лес, речка. Около лагеря большая ветряная мельница. Через поле кладбище. Рядом с кладбищем, в лесу, купол обсерватории.

Кладбище, как всегда у немцев, в образцовом порядке. За кладбищем обрыв. С него открывается вид на широкую зелёную долину. От Венторфа до Гамбурга два часа езды поездом. Часто идут дожди. Всё зеленеет.

Был месяц май. В лагере – литовцы, латыши, поляки, русские, украинцы. У всех день заполнен. Всевозможные медицинские комиссии, опросы, осмотры багажа. Разговоры сосредоточены на этих процедурах:

– Что показал рентген?

– Пока ничего, послали на большой рентген.

– Это уже нехорошо.

Одновременно с Беклемишевыми в лагере находились Волоховы и семья доктора Губенко.

– Анна Александровна психует из-за большого рентгена, – говорил Волохов про свою жену.

Беклемишевы пошли в лагерную православную церковь. Служил в ней их госларский священник отец Мануил, перед триптихом работы Беклемишевых.

– Вот видишь, – сказала Глебу Оля, – наша работа пригодилась-таки.

На заборе лагеря была надпись:

Америка, Америка, о ты – страна чудес!

И гонит нас в Америку "железный занавес".

А если бы не "занавес", железная стена,

Америка, Америка, на чёрта б нам она?

Наконец, осмотры остались сзади, предстояла запись или на пароход, или на самолёт. В это время в Германию прилетели на транспортных самолётах американские студенты. Чтобы не отправлять самолёты обратно порожняком, заполнили эмигрантами, едущими в США. Оказалось, что большинство эмигрантов боится лететь. Администрации приходилось их уговаривать, угрожая тем, что иначе им придётся ещё долго ждать места на пароходе. Беклемишевы и Губенко сразу согласились лететь.

У Беклемишевых оставалось ещё одно дело. Адя Белинг снабдила их двумя ампулами цианистого калия на случай принудительной репатриации. Теперь, когда они должны уже были лететь в Америку, от ампул надо было избавиться так, чтобы они никому не могли повредить. Глеб закопал их глубоко в глухом углу леса.

Полёт был назначен на день, совпавший с днём рождения Глеба. Это было знаменательно. Ему предстояло, как бы вновь родиться в новую жизнь, о которой он имел смутное представление. Потом отлёт отложили на один день.

Отправлялись два транспортных самолёта. Губенко попали на первый, Беклемишевы – на второй. С собой можно было взять два чемодана, остальные вещи отправлялись позже, пароходом. В Гамбурге прошли новый осмотр. Посадка на самолёт. Привязали себя ремнями.