81. Смерть Надежды Петровны[1] [1936]
Ещё в двадцатых годах Глеб должен был купить для Надежды Петровны две другие комнаты в частном доме. Дом, в котором Надежда Петровна жила, был отнят от владельца и превращён в жилкооператив, председателем которого сделался типичный жулик и пройдоха. Он вселил в проходную комнату Надежды Петровны проституирующую девицу, после чего жизнь в доме стала невозможной. Живи в этих двух комнатах мужчина, член профсоюза, отнять от него комнату было бы не так просто. Но вдова с девочкой является в отношении "жилплощади" самым беззащитным элементом.
Теперь Надежда Петровна с Марьяной жили в двух комнатах на Фундуклеевской улице вблизи Столыпинской. Надежда Петровна по-прежнему занималась художественным украшением детских садов, а Марьяна училась в медицинском техникуме. Ей едва минуло 18 лет, когда она окончила техникум и получила направление в какое-то местечко за Волгой. С одной стороны Марьяна в 18 лет была совершенно не готова к самостоятельной жизни, с другой – Надежда Петровна была не приспособлена к практической жизни в советских условиях. Марьяна отказалась ехать к месту назначения, Техникум отказался вернуть ей документы. Через год угроз со стороны Техникума Марьяна вышла замуж за физика Александрова и уехала в Ленинград.
Ещё до её отъезда предприимчивый советский гражданин силой захватил одну из комнат Надежды Петровны. На поданную Надеждой Петровной жалобу он написал объяснение, в котором утверждал, что в комнате никто не жил кроме собаки. Надежда Петровна примирилась с одной комнатой. Всё равно защитить вторую было нельзя после отъезда Марьяны. Надежда Петровна ранней весной совершила поездку в Ленинград, где посетила дочь, и в Москву, где остановилась у Марии Максимилиановны Янушевской, с которой много лет была дружна. Вернувшись в Киев она пошла на частный урок рисования, оттуда зашла к Беклемишевым. Оля усадила её обедать. За обедом она была очень оживлена, рассказывала о своих ленинградских и московских встречах и впечатлениях. Окончили обедать.
Вдруг Надежда Петровна схватилась за грудь: "Ах, какая боль!". Глеб и Оля отвели её в кабинет, находившийся в конце коридора, и уложили на кушетку. Глеб побежал к доктору Кристеру, жившему по соседству. Доктора Глеб встретил на улице. Он спешил на консилиум: "Хорошо, после консилиума сейчас же зайду". Глеб вернулся, прошло минут сорок. Кристер ещё не приходил. Глеб подошёл к кабинету и тихо приоткрыл дверь. Надежда Петровна лежала, спустив одну ногу с кушетки, как будто она порывалась встать. Рот был открыт. Она была мертва...
Пришёл доктор Кристер. Он мог только написать свидетельство о смерти от тромбоза в сердце.
Глеб известил о смерти Надежды Петровны Ольгу Петровну, Адю Белинг, дослал телеграммы Марьяне в Ленинград и Марии Максимилиановне в Москву, пошёл получить разрешение на похороны, заказать гроб и место на кладбище. В похоронном бюро в окнах были выставлены портреты Ленина и Куйбышева.
– Почему у вас нет портретов Сталина и Молотова? – поинтересовался Глеб.
– Нам запрещено вывешивать портреты живых вождей, – ответил заведующий бюро.
Свободное копирование
