Надежда Петровна звала Глеба к себе в Кисловодск. Мария Максимилиановна отпустила с ним Люду Янушевскую. Поехали с расчётом провести у Балашовых два дня. Поезда по Владикавказской дороге ходили исправно. Александр Иванович Балашов заведовал железнодорожной санаторией для туберкулёзных. Санатория и домик врача помещались на Ребровой Балке. Из санатории был отдельный вход в Кисловодский парк. Благодаря войне и поздней осени публики в парке почти не было. Деревья оделись уже в пёстрый осенний наряд.
Если мимо Красных камней пройти к Храму Воздуха, показывалась белая верхушка Эльбруса. Александр Иванович, кроме заведывания санаторией, имел и частную практику. Жили Балашовы значительно лучше, чем в Киеве.
У Надежды Петровны образовался круг знакомых, частью состоявший из художников. Сама она лепила и писала пастелью. За девочками следила няня. Приятно было видеть эту счастливую семью.
Погостив у Балашовых, Глеб и Люда вернулись из Кисловодска в Ростов. Вскоре Мария Максимилиановна предложила Глебу давать уроки математики её младшему сыну Игорю. Это был приятный урок, так как Дика (так его звали в семье) был способным мальчиком и математика давалась ему без труда.
Затем оказалось вакантное место преподавателя математики в частном реальном училище Попова, где преподавал математику и физику Борис Режабек. Глеб, будучи студентом, не имел права быть преподавателем, но в военное время преподавателя было нелегко найти и директор передал Глебу преподавание в двух старших классах. Глеб сначала чувствовал себя несколько странно на педагогических советах, где кроме него и Режабека все преподаватели были пожилыми и придерживались освящённых годами традиций. Глеба они научили, как выяснять кто у кого из реалистов списал письменную работу – тетради при правке надо положить в том же порядке, в каком реалисты сидят в классе.
Тем временем в Киеве наступило успокоение, немцы по-прежнему стояли под Сарнами. Киевские семейства, переехавшие в Ростов, не двигались обратно, но одиночки легко возвращались в Киев. Под Рождество в Киев уехала Оля с братом. Глеб продолжал учительствовать в реальном училище. Он переписывался с Олей, которая находила, что писать писем он не умеет – пишет сухо, без души.
После Рождества пришёл в училище ответ от попечителя учебного округа. Он отказывался утвердить Глеба преподавателем, как студента, не получившего ещё высшего образования. Глеб затянул ремни на чемодане и уехал в Киев. Сначала он нашёл комнату в еврейской семье на Ново-Левашовской улице. В институте шли уже нормальные занятия. Приходилось браться за проэкты. Первым проэктом был проэкт стропильной фермы.
Окончив его, Глеб переехал в семью Платона Модестовича Вакара, где была свободная комната. Здесь, кроме работы для института, Глеб занимался рисованием вместе с двоюродными сёстрами. Все они рисовали, удачнее всего рисовала круглолицая Надя.
Их посещали подруги, чаще всего соученицы Веры по гимназии, Лена Фомичёва, черноглазая еврейка Тамара и другие. Вера и Надя Вакары мечтали предпринять в следующее лето путешествие по Кавказу. О том же думала и Надя, дочь Анны Ивановны, в Ростове. Они переписывались, думая организовать путешествие совместно. Войну, которая давала себя чувствовать в городах всё больше и больше, они как-то не принимали всерьёз.
Свободное копирование
