Autoren

1516
 

Aufzeichnungen

209340
Registrierung Passwort vergessen?
Memuarist » Members » Gregory_Zalevsky » Парадоксы жизни - 53

Парадоксы жизни - 53

10.06.1971
Харьков, Харьковская, Украина

****

 

 

… С поэтом Львом Болеславским мы жили неподалеку друг от друга, часто встречались. Любили пройтись по парку Горького или саду Шевченко, съездить на пляж в Лозовеньки или на Журавлевку.

Как-то вечером пошли мы со Львом к памятнику Шевченко, сели на скамейку под раскидистой ивой и заговорили о последних политических событиях, о возобновлении наружного наблюдения за людьми. И тут я заметил, как к нам быстрыми шагами приближается незнакомый мужчина. Резко остановившись в нескольких шагах от нас, он повернулся к нам боком и стал демонстративно листать какой-то журнал.

Я легонько толкнул Болеславского и тихо сказал:

- Нас подслушивают!

Лев, окинув мужчину взглядом, возразил:

- Но ведь он стоит к нам боком!

- У него ухо сбоку! – предостерег я.

На следующий день Лев прочел мне свое новое стихотворение под названием «Монолог афинского докера», вошедшее в 1971 году в сборник его стихов «Возвышенность».

 

Вот оно:

 

 

Такие ночи, хоть кричи,

от черных, вставших над страною

полковников. Но, верно, втрое

черней их тени – слухачи.

В пирейском парке, на скамье,

вдруг бьет меня, подобно току.

И грустный друг, склонясь ко мне,

предупреждает: - «Ухо сбоку!..».

 

 

Куда же нам от хунты, друг?

Как неуниженному выжить?

Нигде я больше глаз не вижу,

а только профили вокруг.

 

…………………………………

 

Не страшно мне, когда, грозя,

пускай с присталинкой жестокой,

в мои глаза глядят глаза,

а страшно, - если ухо сбоку!

 

 

Для читателей, незнакомых с творчеством Болеславского,

Приведу несколько фрагментов из его поэмы «Бетховен»:

 

 

Безвременьем болеет время.

Не спрашивай, который час.

Не стрелка покачнулась влево,

А мира омертвела часть.

Пуста надежда, часовщик,

Нацеливая надфиль тонкий

На штифтики и шестеренки

Ход механизму сообщить.

Кант! Априори – это бред,

И антиномия – не довод,

Что времени сегодня вдоволь

И времени сегодня нет.

Закрытым фордеком лоснясь,

Коляска мчится?

Только мнится!

И падают стрижи, синицы,

Не в силах никогда упасть.

Всё стынет, лучшие трусливы

И мы идем – куда? Бог весть.

Великое ушло в трясину.

Нет личности - личинки есть.

Буонапарте? – та же прыть:

И сей со скипетром – ничтожен.

Кто рвется к власти, тот не может,

Не может человеком быть.

Разлад извечен. У вождей

Тщеславие сильней идеи.

И революции седеют

И слепнут в казнях и вражде.

 

 

 (Героическая симфония)

 

 

 

Посредственность царит.

Удобнее она: и выгодна властям,

И бездарь тянет кверху.

Посредственность верна.

Посредственному веку,

Чтобы режим сберечь,

Посредственность нужна.

И мыши метят вверх.

Соперника – взашей!

И крылышки у них –

Из самых из подмышек.

И над нами взвиваются

Серые мыши. Будь ты проклято,

Время летучих мышей!

Как, дрожа перепонками,

Ждут дележа!

Прочь, Бетховен, ступай!

Вена скалится злая.

И спотыкался бог, и, тяжело дыша, -

От серого мышья, куда и сам не зная…

 

 

 (Последние квартеты)

 

Рассохлась почва. Трещины вокруг.

Проваливаются куда-то ноги.

Трещат по швам вчерашние итоги.

Болезнь разъятья их коснулась вдруг.

Граница – не река. Кордон – не лес.

Межами перерезанные глотки хрипят.

На стены, на перегородки

Уходит весь строительный замес.

Отделены, как ни мала земля,

Народы от народов. Край от края.

Зато никто, и совесть окровавя,

Не может отделить добра от зла.

 

 

 (Девятая симфония)

 

 

 

Единственный порок у правды –

Медлительность. Не возместится:

Яд медом, бедствие – парадом.

Убийство – реабилитацией.

Пока она переоценит

Досье истории-старухи,

Пред тихой прорезью прицела

Десятилетья вскинут руки…

 

 

****

 

 

Печататься Лев Болеславский начал рано, еще в школьные годы. Его стихи публиковались в «Комсомольской правде», «Литературной газете», журналах «Семья и школа», «Огонек»,

«Нева», в альманахах «День поэзии», были отмечены премиями и другими наградами. Было издано свыше 10-ти его поэтических сборников.

 

Однако, в Союз писателей Льва Ионовича не принимали из-за его «пятого пункта», несмотря на то, что рекомендации ему дали такие мастера поэзии, как Илья Сельвинский, Давид Самойлов и Лев Озеров. Документы о принятии Льва Болеславского в ССП три раза терялись и, лишь двенадцать лет назад спустя после первого их представления, он, наконец,

Стал членом Союза писателей. С 1975 года Болеславский проживает в Москве, а точнее – в Подмосковье, в городе Реутово. Когда в 1976 году я переехал в Москву, наши встречи возобновились. Мы часто встречались со Львом у него дома, на его творческих вечерах в Москве и Подмосковье. Часто бывали в Центральном доме литератора.

 

Однажды, на авторском вечере Льва Болеславского, проходившем в Доме Всероссийского театрального общества,

Представлявший Болеславского поэт Лев Озеров сказал:

 

«…- В такую эпоху, как наша – честные поэты не спят!».

По-моему, эти слова в полной мере относятся к таким поэтам, как Борис Алексеевич Чичибабин и Лев Ионович Болеславский.

20.07.2022 в 18:46


Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright Свободное копирование
Любое использование материалов данного сайта приветствуется. Наши источники - общедоступные ресурсы, а также семейные архивы авторов. Мы считаем, что эти сведения должны быть свободными для чтения и распространения без ограничений. Это честная история от очевидцев, которую надо знать, сохранять и передавать следующим поколениям.
© 2011-2025, Memuarist.com
Rechtliche Information
Bedingungen für die Verbreitung von Reklame