****
Однажды я попал на вечер поэта Бориса Чичибабина, недавно вернувшегося из лагерей. Когда вечер окончился, я подошел к Б.Чичибабину и поделился своими впечатлениями о его стихах. Чичибабин пригласил меня в гости:
- Попьем чайку и почитаем стихи! – сказал он.
Жил он в то время на получердаке неухоженного ветхого трехэтажного дома на Рымарской улице, в маленькой комнатке с единственным окном, выходящим прямо на крышу.
Выглядел Чичибабин нескладно: высокий, худой, как жердь, сутулый, длиннорукий и длинноногий, с густыми бровями и серо-синими глубокими глазами, с глухим голосом и резкими движениями.
То, что я услышал, буквально потрясло меня. Он читал свои стихи, закрыв глаза, в иных местах как бы помогая ритму стихов легким движением своей большой руки. Дальше было застолье – теплое, дружеское. Говорили о том, что нас волновало…
****
Работая неподалеку от трамвайно-тролейбусного управления, во время обеденного перерыва я часто заходил в редакцию многотиражной газеты ХТТУ «Харьковский электротранспорт», где работал мой друг, поэт Лев Болеславский. Сюда же из находящейся неподалеку бухгалтерии приходил в обеденные часы Борис Чичибабин. Неизменно появлялась бутылочка, а за ней – чтение стихов с дискуссией. Иногда после работы Борис со Львом приходили ко мне домой. В руках у Чичибабина почти всегда был портфель с книгами. Пройдя в комнату, Борис прежде всего подходил к книжному шкафу и начинал просматривать книги.
В эти дни наш дом наполнялся долгими разговорами, чтением стихов, жаркими спорами. Чичибабин был резким, отчаянным спорщиком, бурно негодующим и глубоко страдающим. Возражать ему, как правило, было бесполезно. Наши встречи были не слишком частыми, но зато невероятно насыщенными.
Свободное копирование
