Мама дала мне деньги, и, вернувшись в Одессу, я нашла своего спасителя: с подружкой мы торжественно понесли червонец на Дерибасовскую, шесть. Я отдала долг, чем страшно удивила парня – он совсем не рассчитывал на возврат. Он просто помог человеку, как и полагалось при его будущей профессии юриста.
Я больше никогда не видела Евгения Панченко, студента-заочника третьего курса Одесского университета, водителя прокурора города. Было бы интересно узнать, кем он сейчас стал. Но помню его всю жизнь: как и Гоча Шергелашвили, он преподнёс мне прекрасный урок человеколюбия. Ведь мог же проехать мимо…
Я стала студенткой. Я получила две пятёрки и две четвёрки, но стипендию мне не дали, поскольку у меня было общежитие. Какое отношение общежитие имело к моей стипендии, не знаю, но её отдали дочке председателя колхоза (сказали - она же из села!), а мне не пришло в голову требовать справедливости. А общежитие я завоевала себе сама. В полном смысле слова.
Мы жили, как я уже сказала, на Щепкина. Двор был типично одесский: с воротами, которые закрывались на ночь, так что попасть в помещение было невозможно – на окнах решётки. Три высоких этажа. Толпа иностранных студентов, которые не уехали домой, и толпа абитуриентов, которым всё «по барабану». Никто ничего за собой не убирает. Через две-три недели общежитие превратилось в вонючий мусорник, а комендант не мог справиться с ордой лентяев. Однажды мне это всё надоело, и я обошла все до единой комнаты общежития, наорала на всех без исключения и вытащила людей на субботник. Вышли сначала не все, но когда началась уборка – с музыкой, танцами и весельем - выползли даже иностранцы.
Утром комендант увидел сияющие паркетные полы, чистые окна и – никакого мусора! И он предложил мне, как организатору субботника, место в общежитии! Это было здорово, потому что в те годы общежитие было большим подарком для студента…
Общежитие, как я сказала, было у нас интернациональное – здесь жили немцы, чехи, венгры, афганцы, вьетнамцы, арабы, африканцы… В каждой комнате – один советский и два-три иностранца. Но были и комнаты только для наших. Мы с подружкой жили в двухместной комнате (неслыханно!) на одном этаже с аспирантом по имени Валентин Смынтына. Длинный, худой, какой-то очень тихий, он редко общался со студентами. … Вполедствии Валентин Смынтына был ректором Одесского университета. Кто бы мог подумать?
Студенческая жизнь началась. Но это уже была моя собственная жизнь, отдельная от моей мамы, брата, отчима. Это - другая книга. которая пока ещё пишется.
Свободное копирование
