{188} Ганс. Колетт
Мне настойчиво советуют снестись с Абелем Гансом.
Он «имеет» двух… министров!
Не очень убедительных портфелей, но все же!
С Гансом я встречался раньше.
Звоню ему сам.
Он очаровательно просит заехать к нему в ателье.
Он в разгаре съемок «Гибели мира» или «Конца света» — не помню точно, как называется его последняя грандиозная затея[i]. Эта затея автора «Наполеона» поглотила море денег, но, кажется, так и не увидела свет.
Он снимает, кажется, в Жуанвилле.
А впрочем, может быть, и в другой студии.
Но, во всяком случае, довольно далеко от города и, по-моему, где-то в стороне Венсеннского леса.
Конечно, по пути невозможно отделаться от литературных реминисценций, связанных с лесом и замком. Здесь когда-то стрелялись герои Поля Феваля, а в замке томились [герои] Понсон дю Террайля.
Конечно, в это время никто еще не предугадывает, что в этом же замке будет коротать свою бесславную старость маршал Петэн[ii].
Но расстрелянную во дворе Венсеннского замка Мата Хари, конечно, помнят все.
Марлен Дитрих в этой роли[iii] будет пудриться, глядя на собственное отражение в клинке шпаги молодого офицера, командующего ее расстрелом (роскошная «трувай» фон Штернберга, столь убедительного в картинах грубого быта и такого жалкого в своих эстетствующих потугах!).
Строже будет вести себя черная стройная Грета Гарбо на пути к смерти в первом фильме[iv], который я увижу, вторично ступив на «обетованные» земли Соединенных Штатов, прождавши шесть недель права въезда в пограничной дыре Нуэво-Ларедо (Мексика).
… Это будет года через два.
Бетонный мост не столько сковывает, сколько разъединяет два берега — соединенно-штатский и мексиканский.
На мексиканской стороне сидим мы.
{189} Неделю. Вторую. Третью.
Все нет разрешения иммиграционных властей.
Впрочем, кто видел фильм «Останови рассвет», тот помнит пограничные томления Шарля Буайе.
Три недели в Нуэво-Ларедо — немного. Даже четыре. Пять.
Шесть.
Здесь люди ждут месяцами.
Иногда годами…
Квота.
Да и весь городок Нуэво-Ларедо создался из таких ожидающих.
Они обзавелись хозяйствами.
Обросли магазинами. Ресторанами. Колонками бензина.
«Делами».
И есть старожилы, отметившие двадцать — двадцать пять лет ожидания въезда в «благодатные» земли Северной Америки.
Чаще всего это родители или дальняя родня благополучно обосновавшихся эмигрантов.
Иммиграционная квота их не пускает на ту сторону речки, где горят неоном маленькие небоскребы; рядом с халупами мексиканской стороны они кажутся по крайней мере Манхэттеном: гремят кинотеатры и даже как будто есть коммерческая палата (chamber of commerce).
Дети навещают родителей,
потомки — предков…
Но на полпути через мост беспощадно высится незримый призрак результата гуверовской политики — безработица и неизбежный ее спутник — сокращение контингента иностранной рабочей силы.
Сокращение это в те годы традиций Гувера, еще не переломанных только что пришедшей [им] на смену рузвельтовской демократией[v], производилось крайне просто.
До середины моста доезжал громадный «черный ворон» — черный автофургон без окон и с одной решетчатой дверкой позади.
Круто заворачивал.
И останавливался ровно настолько, чтобы можно было успеть выпихнуть из него кучку растерянных «даго»[vi], возвращаемых на родную, суровую и мало дружелюбную к безработным мексиканскую землю…
Повторяю, эту малоотрадную картину я буду наблюдать через два года.
{190} Сейчас же мне самому предстоит со дня на день также вылететь через границу за пределы сладчайшей Франции.
А пока что мы мчимся, заворачивая на обширный студийный двор.
В ателье — обычная сутолока. Неразбериха.
Только еще несколько большая.
Только что еще «недообосновался» в кинематографии звук.
Еще носятся с бредовой мыслью о том, что можно скопом, сразу снимать фильм на трех языках!
По крайней мере это делает Ганс.
Он сразу делает три варианта — французский, английский и испанский.
Почти все фигуры «Гибели мира» полусимволические.
Есть и светлая дева. Есть и подобие сатаны.
На сатану — два исполнителя.
Один знает испанский и французский языки.
Другой — только английский.
Светлых дев — три.
По одной на каждый язык.
Еще один участник той же сцены знает французский и английский.
А для испанского варианта имеется еще второй актер.
Вот и представьте себе три съемки подряд, на трех языках, с полупеременным составом, да в бесчисленных дублях!
Мне кажется, что Ганс даже рад моему приезду.
Так охотно вырывается он из этого вавилонского столпотворения языков и вариантов, смеси наречий и говоров.
Он необычайно отзывчив и в маленькой комнатке, отгороженной где-то в глубине ателье, делает подробные пометки для разговора с министрами.
Он ничего, конечно, обещать не может. Но попутно подробно рассказывает о собственной роли в своем фильме.
Он сам играет в прологе. В «Наполеоне» он играл Сен-Жюста.
Здесь он изображает плотника, играющего роль Христа в мистериальном спектакле типа зрелищ в Обераммергау[vii].
[i] Фильм Абеля Ганса назывался «Конец света» («Le Fin du Monde»). Встреча Э. с Гансом состоялась 25 февраля 1930 г.
[ii] Ошибка: маршал Петэн, которого приговорили в августе 1945 г. за коллаборационизм с нацистами к смертной казни, замененной пожизненным заключением, находился в тюрьме сначала в Пуртале, а затем на острове Йе. Неточность Э. объясняется, видимо, тем, что в Венсеннском лесу в 1940 г. Гитлер принял акт о капитуляции Франции.
[iii] Марлен Дитрих играла роль, отчасти навеянную судьбой танцовщицы Мата Хари, в фильме «Обесчещенная» (1931) режиссера Джозефа фон Штернберга.
[iv] Грета Гарбо снялась в фильме «Мата Хари» режиссера Джорджа Фитцмориса (1931).
[v] Герберт Кларк Гувер был 31‑м президентом США от Республиканской партии с 1929‑го по 1933 г. Именно на время его правления пришелся визит Э. в США. На смену Гуверу пришел Франклин Делано Рузвельт от Демократической партии, переизбиравшийся на пост президента 4 раза.
[vi] «Даго» — презрительная кличка мексиканцев со стороны североамериканцев, которых, в свою очередь, мексиканцы прозвали «гринго».
[vii] Баварское селение, жители которого с 1634 г. каждые десять лет разыгрывают мистерию «Страстей Господних».
Свободное копирование
