3
«Из‑под навеса моего театра под руки уводят рыдающего старика еврея…»
Это продолжает свой рассказ тот же владелец театра.
«На картине плакали нередко. Но почему-то внутреннее чутье подсказывает мне, что тут что-то неладное».
В погоню за стариком отправлены билетеры.
Старик настигнут.
И проливает горючие слезы в кабинете директора кинотеатра.
«Вы были в Одессе в пятом году?»
«Вы потеряли там близких?»
«А, может быть, это вас… — голос хозяина перехватывает от волнения. — Может быть, вас среди других гнали казаки по Одесской лестнице?»
Затаив дыхание ждет ответа.
Неужели удача: в руки попался такой великолепный рекламный материал?!
Старый еврей сморкается.
Осушает слезы.
Но, прерывая рассказ глухими рыданиями, рассказывает совсем другое.
Еще более удивительное.
Катился вниз по ступеням не он.
Не он бежал под ударами нагаек казаков вниз.
Не его расстреливали солдаты сверху.
Стрелял… он сам.
Да, да, да.
Он в те годы был вольноопределяющимся.
Служил в Одесском гарнизоне.
В памятный день вместе с другими был выведен из казарм.
Вместе с другими был подведен к Одесской лестнице.
Вместе с другими залп за залпом спускал курок.
Вместе с другими стрелял во что-то темное, смутное и непонятное, копошащееся далеко у подножия монументальной лестницы.
{126} И вдруг только сейчас,
двадцать лет спустя,
он разглядел, во что именно они, собственно, стреляли.
Только сейчас понял, что стреляли они совсем не для острастки, а стреляли по живым людям, по живому мясу.
Захлебываясь, рыдает в кресле старый еврей.
Понадобилось двадцать лет жизни и один советский фильм, чтобы раскрыть ему глаза на трагический парадокс его собственного участия в одесских событиях.
В тот же день двадцать лет тому назад начался разгул черной сотни[i].
Пылал разгромленный порт.
И в отсветах надвигавшейся кровавой волны погромов наш участник кровавых событий сперва дезертировал из карательных отрядов Одесского гарнизона, а затем, перебравшись в Румынию, эмигрировал в Америку, к родственникам в Чикаго.
«История эта, конечно, колоритна, — говорит хозяин кинотеатра, выпуская клубы дыма, — но, к сожалению, для рекламы не годилась…».
[i] «Черносотенцами» называли членов шовинистических организаций «Союз русского народа» и «Союз Михаила Архангела», созданных {400} в 1905 г. для борьбы с революционным движением в России.
Свободное копирование
